Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Компания полярников сидела в ресторанчике «Веселая островитянка» и вкушала указанные выше блюда. Спиртного на столе тоже хватало. Стояли на столе бутылки французского шампанского и вина, стояли бутылки английского джина и голландского женевера, иначе называемого шидам, были на столе пузатые емкости с португальским «Порто» и мадерой, хватало ирландского и шотландского виски, даже индонезийский бамбузе и китайскую рисовую водку маотай кто-то ради экзотики заказал.

— Мужики! — закричал Якубович. — Я тут земляков встретил!

Земляков было двое — один полненький и улыбчивый, второй тоже плотный, но молчаливый и немного грустный. Грудь улыбчивого обтягивала белая футболка с надписью «Фак ю, Таити!». На шее у него желтела толстая цепь. Футболка второго была без надписи и даже без рисунка.

— Жора! — представился улыбчивый и небрежно протянул пухлую ладошку.

Гимаев пожал ее и вопросительно глянул на второго.

— А это Константиныч, — сказал Жора. — Не обращайте внимания, мужики, ему в себя прийти надо! Давно из дома?

— А мы не из России, — сказал Якубович. — Мы полярники. Недавно из Антарктиды.

— Тогда тем более земляки! — блеснул желтой фиксой Жора.

— Тут, говорят, прилично пожрать можно? — поинтересовался Сударушкин. — А то Дафнушка проголодалась. Что будешь, Дафи?

Все посмотрели на женщину. Даже представлять не хотелось, чего ей хочется. Видели, чем крокодилы в зоопарках питаются? Американские фильмы про болотные ужасы смотрели?

— Я прямо не знаю, — капризно протянула женщина. — Может, рыбки? Говорят, здесь изумительно готовят макрель!

Тот, кого назвали Константинычем, сдавленно хрюкнул и налился восковой бледностью.

— Я умоляю, — сказал Жора. — Только про рыбу не говорите. Пошутили они, Константиныч. Слышишь? Пошутили они! Отбивную они хотят, с кровью!

За соседним столиком сидели двое — долговязый и худой и невысокий и коренастый. Хорошо сидели. Пиво пили. У долговязого под левым глазом темнел синяк. У коренастого белел пластырь на лбу. Официант не успевал пустые бутылки убирать. Заметив, что на них обращают внимание, долговязый широко улыбнулся и приветственно приподнял зажатую в руке бутылку пива.

— Тоже земляки, — поспешил объяснить Хоменко. — Отдыхают они здесь после сафари.

— Сафари-то хоть удачным было? — поинтересовался Гимаев, углубившись в изучение меню.

— Темнят, — сказал Хоменко. — Я думаю, хрен они чего подстрелили, иначе бы давно трофеями хвастались и фотографиями размахивали.

Хорошо на Таити!

Не то чтобы выпивка особая и закуска необыкновенная, в ином русском ресторанчике можно вкуснее поесть. Но что-то непостижимо великолепное было в этом ночном пиршестве. В воздухе стоял аромат цветов. Где-то неподалеку задумчиво и печально рокотало море. Доносилось протяжное пение островных жителей. Густые яркие звезды светили над лазурным побережьем Таити. Далеко в джунглях сонно верещали уставшие за день обезьяны. Нет, ну что я вам рассказываю о Таити? Каждый может отправиться туда, если захочет, и все увидеть своими глазами. Слава Богу, в свободной стране живем!

Робкие таитянские красавицы подступили к Сударушкину, но стушевались под гневным взглядом сидевшей рядом с ним женщины. Видно было, что та за своего мужчину будет биться до последнего, — если потребуется и руку откусит по самое «не хочу».

Дафна Меддоуз обняла Сударушина сзади.

— Декабристка, — печально сказал тот. — В Сибирь, говорит, за тобой поеду!

— А что ей там делать? — удивился Хоменко. — Там климат неподходящий. Ей местность с болотами требуется.

— В Москве хочет жить, — мрачно объяснил Сударушкин. — В столице Сибири.

— Губа не дура, — понимающе кивнул Хоменко. — Попал ты, брат.

Сударушкин пьяно заплакал.

Заиграла напевная музыка. Якубович встал и не в такт мелодии прошелся вдоль женского хоровода в лезгинке. Островитянки одобрительно загалдели.

— «Муромца» нет, — вздохнул Жора Хилькевич. — Здесь бы водочка хорошо пошла. Это даже полезно для организма — принять после купания. Помню, мы в Индии хорошо приняли. А потом всю ночь «Камасутру» на практике изучали. До сих пор в ушах звенит! И в Австралии неплохо все получилось, только обманули нас там местные гады — вместо кенгурятины новозеландскую говядину подсунули. У них там, блин, охота на кенгуру, оказывается, запрещена. Мы думали — кенгурятину хаваем, а это обыкновенная говядина, у нас в Мурманске ее на базаре по сто тридцать рублей за кило барыги толкают. Но покамасутрились мы в Мельбурне от души!

Все замолчали.

Где-то неподалеку райская музыка играла. Или казалось всем, что они в раю?

— А пойдемте купаться! — сказал Якубович. — Ночь-то какая!

— И в самом деле, — загорелся Илья Константинович Русской. Не то чтобы ему и в самом деле хотелось купаться, просто неожиданное соседство коренастого и долговязого его сильно смущало. Пусть даже неведомый Диспетчер позвонил ему по телефону и сообщил, что заказ отменен, настороженность Ильи Константиновича не исчезала. Береженого — Бог бережет!

— А потом покамасутримся, — деловито сказал Жорик и выпятил грудь. — Вон сколько цыпочек вокруг, я уже косоглазием страдаю!