Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника

Земляков быстро забыл о том, что случилось на заводе. Не до того было. Непосредственно его дело не коснулось, никто ему за этот несчастный случай не выговаривал, нервы не портил. А жизнь, она ведь не стоит на месте: с маслосырбазы украли две тонны швеллера, потом ограбление магазина случилось, да и народ своего участкового, разумеется, не забывал — нет-нет да и подкидывал ему десяток жалоб. А тут еще кампания по борьбе с самогоноварением началась. Как известно, любая кампания в органах внутренних дел заканчивается наказанием невиновных, выдвижением неспособных и награждением непричастных. Только сначала эту кампанию надо пережить. Самогон в Кулибинске гнали все, причем в изготовлении самогонных аппаратов проявляли поистине кулибинскую смекалку и мастерство. Иной раз можно смело сказать, что перед вами, скажем, сепаратор. Но это будет ошибкой — перед вами оригинальный самогонный аппарат. Или вы думаете, что перед вами зарубежный радиоприемник или магнитола, созданная мастерами неизвестной фирмы. И опять ошибетесь — это тоже всего лишь самогонный аппарат. Конечно, в таких случаях легко ошибиться. Участковый Семенец изъял на одном подворье алюминиевый бидон, в который был впаян змеевик и внизу был пристроен краник для спуска жидкости. Казалось бы, чего там гадать, несомненно, что подобный агрегат является самым примитивным самогонным аппаратом. Но Семенец ошибся, все, что было смонтировано внутри бидона, служило одной единственной цели — повысить срок хранения молочных продуктов до умопомрачительных пределов. В результате Семенец получил строгий выговор, а аппарат, созданный талантливым кулибинцем, поехал на ВДНХ, как несомненное достижение представителей народного хозяйства. После этого самогонные аппараты изымать никто не торопился. Ограничивались изъятием готового продукта, который актировался и торжественно уничтожался, когда скапливался у старшины Кулибинского РОВД в достаточных для этого количествах. Участников обряда уничтожения старшина подбирал сам, поскольку занятие это было трудное и опасное. Не каждый человек для этого годился. Обычно уничтожение проводилось в знаменитой на весь Кулибинск Соловьиной роще. Соловьев там и в самом деле хватало, только вот отличались они одной особенностью — это были непоющие соловьи. Основная причина заключалась в том, что во время рейдов изымалось значительное количество первичного продукта, из которого в дальнейшем получался прекрасный самогон. Нетрудно догадаться, что этот первичный продукт являлся обыкновенной брагой. Брага старшиной заботливо отцеживалась и оставшаяся гуща выливалась чуть в стороне от основной поляны прямо в кусты. Поскольку это в основном был хлебный и фруктовый продукт, соловьи быстро приноровились к дармовому угощению. Уже через полгода они издавали звуки, достойные ворон и сорок, а через год пристыженно замолчали, поняв, что петь уже никогда не будут. Нормальный соловей разливает трели, чтобы приманить самочку. Нашим соловьям петь уже было незачем, самочки по причине поголовной импотентности их абсолютно не интересовали. Они уже и летали-то с большим трудом.

Комиссия во главе со старшиной уничтожение изъятого самогона проводила регулярно. От непосильного и опасного труда лица старшины и остальных членов комиссии стали кирпично-красными, а голоса хрипловато-мужественными. Начальник отдела внутренних дел попытался изменить порядок уничтожения утратившего доказательственное значение продукта и одно время приказал выливать его прямо на глазах у начальства в раковину умывальника. Но старшина и здесь не растерялся. Совместно с пятнадцатисуточниками он соорудил хитроумную систему с краником. Повернешь его в одну сторону — и вода спокойно уходит в общую канализационную систему, повернешь в другую — и сливаемое вещественное доказательства по специальному резиновому шлангу устремляется в установленные в соседнем помещении канистры. Начальство, разумеется, ни о чем не догадывалось, а пиршественные возлияния в Соловьиной роще возобновились, но уже на более осторожном уровне — без бравых выходок, без стрельбы неучтенными патронами по движущимся мишеням и без лихих песен.