Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Я смотрел на ее плавные ноги и, к моему удивлению, начал ощущать… гм… желание.

— Твоего любовничка гестапо взяло, — сообщил я.

Интересно мне стало, как Элка на арест Киряка отреагирует.

— У меня один любовник, — сказала Элка, не отрывая взгляда от телевизора. — Я тебе верная, котик, только ты этого никак не поймешь.

— Киряка арестовали, — с удовольствием сообщил я. — За геру. Говорят, в гараже у его отца почти центнер чистого героина изъяли!

— Нормально, — не сразу отозвалась Элка. — Это какие деньжищи, Адик?

Она оторвалась от телевизионного экрана и, расширив свои большие коровьи глаза, повторила:

— Это ж какие деньжищи!

Не думаю, что она в школе по математике пятерки имела, но я час назад тоже одурел, когда на машинке прибыль Киряка подсчитал. У него даже шнурки на трусах должны были быть золотыми! Вот козел, он ведь всегда к чужому столу подсаживался, ему надо было выпить на халяву, это уже потом он свои баксы демонстрировать присутствующим начинал, когда окончательно расслаблялся. Нет, жмотом он не был, выпив, баксами и оккупационными марками сорил, словно пипифакс в платном сортире разматывал. А мы пфенниги считали!

Отвлекать даму от созерцания любимой передачи я не стал, прошел в комнату, где накануне Лукаш ночевал. Включил компьютер и начал ждать, когда на экране картинка появится. Вместо того чтобы просто включиться, компьютер принялся проверять диски, как это обычно бывает, если его выключить, не дожидаясь завершения программ. Но я прекрасно помнил, что два дня к нему не прикасался, а выключал с соблюдением техники безопасности. Следовательно, пока меня не было, в компьютере кто-то лазил помимо меня. Таких кандидатур у меня было две — Элка и Лукаш. Элку я сразу отмел, она в технике ничего не соображала, для нее дистанционный пульт телевизора был вершиной научной мысли, она даже не понимала, как это на расстоянии программы переключаются.

«Вот сволочь, — подумал я о Лукаше. — Его приютили, ночлег дали, а он еще шпионить пытается. Встречу гаденыша — пасть порву!»

Но тут мои мысли вернулись к светорубу. Я вспомнил наш разговор с Петровичем и заскучал. Мне говорили, что оперативник он хороший, поэтому надо думать, он не зря меня подтянул. Хотя про светоруб ни одна живая душа не знала. И видеть меня в тот вечер никто не мог. Но дальше что? Не мог же я ему все время мозги пудрить, рано или поздно все равно где-то прокол будет. А с другой стороны, сдам я ему этот светоруб, и что? Он на белом коне и при деньгах, а я в дерьме и нищий. Такой вариант меня тоже не устраивал. Мне тоже хотелось на белого коня, хотелось слюнявить бумажки без счета, шампанское пить, которое в «Мадриде» по пять тысяч оккупационных марок за пузырь стоило.

Я прошел в ванную комнату, закрылся, включил воду и заглянул под ванну.

Светоруб был на месте. Внушительно он смотрелся, хотя сейчас видна была лишь массивная, со специальными впадинами под пальцы рукоять. Машинка для убийства. Черт! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Может, я его и сдам ментам, но потом, когда узнаю все его возможности, когда наиграюсь досыта. Больше у меня такого шанса никогда не будет.

«Сладкий процесс» закончился. Началась рекламная двадцатиминутная пауза с демонстрацией разной ерунды, которую производители мечтали всучить потребителю, Элка загремела на кухне чашками, и я вернулся в комнату.

До новостей на родном канале оставалось еще пять минут, а пока и там шла реклама, но щелкать каналами я не стал.

— Котик, тебе бутерброд с колбасой сделать? — спросила с кухни Элка, демонстрируя свою заботу о любовнике.

Есть я не хотел, а вот от чая отказываться не стал.

Квартирка у меня уютная. Она мне от фатера осталась, когда тот по старости лет выжил из рассудка и повез в Дагомыс на ежегодные соревнования катал какого-то вундеркинда из Конотопа. Пацану, как и мне, было пятнадцать лет, но гениальность дается вне зависимости от возраста — пацан нес любого партнера, причем в любой азартной игре. Он и в Дагомысе всех взрослых дяденек уделал, вот и нашелся пожилой завистник, который мальчишечке в легковушечку полкило взрывчатки зарядил. Как на грех мой папашка в этой машине и ехал. Привезли его в закрытом гробу, даже посмотреть на то, что осталось, не дали. Оставил он нам с мамкой небольшое наследство и вот эту квартиру. Наследство мать, когда во второй раз замуж вышла, забрала проедать с новым мужем, а мне досталось двести штук зеленью и рейсхерами на обзаведение собственным делом и квартира со всей обстановкой. Мать, конечно, считала, что она меня облагодетельствовала, а я, оставшись один, не поленился всю квартиру простукать и обнаружил тайничок еще с одной папиной заначкой, пусть ему на том свете сладко живется. Но молодой был, глупенький, деньги утекли быстро, о чем я до сих пор жалею. Правда, кое-что я в акции «Рейнметалла» и Криворожской ГЭС вложил, так что время от времени мне оттуда неплохо капало.