Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

— Давай, орел, — сказал я, — глотай дозу и сразу ложись спать. Блин, я уже вторую ночь не высыпаюсь! Беда бедой, а сон по расписанию. Завтра разберемся, где и что стряслось.

— Я боюсь, — сказал Лукаш. — Такого еще никогда не было. Они словно взбесились!

— Кто?

— И люди, и бесы, — сказал Лукаш. — Нормальные люди себя так не ведут.

— А нормальных бесов ты видел?

Я дал ему таблетку снотворного, заставил запить ее водой и отвел в комнату, где у меня находилась русская ПЭВМ «Сократ», занимавшая все пространство у глухой стены и где на полках стояли книги. Для важности я называл эту комнатку личным кабинетом. Быстро разобрав диван и бросив на нее надувную подушку и легкое одеяло, я сказал Лукашу:

— Спи. И, пожалуйста, не тревожь нас, даже если очень в сортир захочется. Ладушки?

Вернувшись в зал, я увидел, что Элка вылакала все шампанское и демонстративно улеглась лицом к стене. Ну и ладно, и не очень-то хотелось. События последних дней отвратили меня от праздных развлечений, дорогая Элла Степановна! Если вы думали, что я огорчусь, то глубоко ошибались.

Однако не спалось.

Рассказ Шурки Лукаша меня потряс. Я ему верил, все события последних дней указывали на приближения каких-то неприятных и страшных событий. Я легко мог представить, что стало с практически безоружной толпой, когда она попала под светорубы боевых бесов. Но ведь люди никогда так себя не вели. Что же такое должно было случиться, чтобы они выскочили толпой на улицу, спровоцировали беспорядки и напали на бесов, которых все боялись до дрожи в конечностях? Интересовало меня многое. Например, я хотел бы знать, что собой представляют полупрозрачные медузы, с которыми бесы воевали, кто положил боевых бесов во дворе соседнего дома, где я светоруб подобрал, а главное, кто из них и какие цели преследует. В свое время, прежде чем на вольные хлеба податься, я четыре курса МГИМО закончил, и не просто так занятия отсиживал, а истово занимался, пока не понял, что при любом раскладе мне ничего не светит. Серая кость в дипломаты не попадает, она всегда обслуживающим персоналом остается, а успехов в жизни добиваются те, у кого родители в богатеньких Буратино ходят или влиятельные посты занимает. Мой же фатер одно время по всем криминальным картотекам светился. Поэтому я великолепно понимал, что у всякого следствия обязательно имеются свои причины. Конечно же я хотел их знать. Только разъяснить что-либо про эти причины было некому. Не к бесам же за разъяснениями обращаться!

А еще в моих руках оказался светоруб.

Меня он тоже интересовал. В свое время я начитался старых рыцарских романов и пошел заниматься фехтованием в спортивную школу. Тренер не раз говаривал, что я подаю надежды и если бы не ленился пролить пот на тренировках, обязательно достиг бы больших и светлых спортивных вершин. А ему можно было верить, он дважды становился олимпийским чемпионом по сабле, правда, еще до наступления Лихолетья. Так вот, хотелось мне освежить в памяти приемчики, которым он меня когда-то учил, а заодно посмотреть, как я себя в доспехах боевого беса чувствовать буду. Про себя я уже решил, что если встать пораньше и спуститься в городской парк, то вполне можно там этому занятию предаться. Место пустынное, по утрам его никто не посещает, пусть и по разным причинам. Бесам там делать нечего, а люди, даже те, кто раньше бегом трусцой занимался, парк вниманием не жалуют — боятся бесов.

Лукаш в маленькой комнате застонал, замычал что-то невнятное, потом отчетливо захрипел:

— Они и нас порубят! Беги, Кот, беги! — и заворочался на своем скрипучем лежбище.

Надо сказать, что им с Котом и в самом деле повезло. Не оторвись они от толпы, обязательно попали бы под светорубы бесов. Я попытался представить себе, что происходило в этот вечер на Мясницкой, и меня замутило. Так замутило, что я сел, при свете звезд на ощупь нашел бутылку и сделал хороший глоток.

Элка заворочалась на постели, легла на спину, закинув руки за голову, и сказала в пространство перед собой:

— Вот так оно и случается. Сначала бытовое пьянство с загулами в барах, потом тихий алкоголизм с распитием спиртного в кровати, а там и женщины ни к чему. Следующий этап — психушка, котик!

— Спи, — посоветовал я.

— А ты? — хрипловато спросила подружка.

— Понимаешь, — признался я, — как представил себе рубку на Мясницкой, уснуть не могу.

Теплая рука коснулась моей шеи и потянула меня в постель.

— Бедненький, — страстным шепотом сказала Элка, наклоняясь надо мной. — Хочешь, я тебе сказку расскажу?

Глава третья

А на следующий день мне снова позвонил Петрович. Ну, мент, которому я деньги плачу за то, что живу на свободе и дышу полной грудью.

Встретились мы с ним у памятника Есенину, ну ни дать ни взять рыцари плаща и кинжала. Понятное дело, не хотелось мне из дома вылезать, пока все не прояснится, но Петрович настоял. «Не дрейфь, — говорит, — спокойно теперь в городе, ты уж поверь, я как мент знаю, что говорю». Выпроводил я Лукаша, который немножечко пришел в себя, оставил Элку дома и отправился на встречу.