Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Мент вышагивал у памятника сосредоточенный и серьезный.

— Слушай, Пурга, — сказал Петрович. — Давай без предысторий. Там у вас заварушка была. Прямо рядом с тобой. Ты не слышал?

— Тут эти заварушки по всему городу, — мрачно сказал я. — Может, сами мне расскажете, что вчера на Мясницкой случилось?

— Что случилось, что случилось, — морщась, отозвался мент. — Восстановление оккупационного порядка случилось.

— А если точнее?

— А если точнее, то вооруженная разными видами оружия толпа, подстрекаемая разными несознательными элементами, вырвалась на улицы города, учинила массовые беспорядки и была разогнана доблестными боевыми бесами, которые не только предотвратили кровавую вакханалию, но и способствовали восстановлению как оккупационного, так и конституционного порядка. Доволен?

— Много народу погибло?

— Да что ты! — фальшиво возмутился Петрович. — Ну, с кем-то покончили, конечно, два придурка магазины снарядили патронами с серебряными пулями, кто-то им сказал, что это действенное средство против бесов. Ну, а в целом…

— Петрович, не вешайте мне на уши лапшу, — сказал я. — Мой приятель вчера там был и все видел.

— А чего ж тогда спрашиваешь? — мрачно поинтересовался капитан. — Информация отнесена к разряду совершенно секретных. Газетам запрещено даже упоминать об инциденте на Мясницкой. Ты мне лучше скажи, у вас в микрорайоне слухи не ходят, что кто-то светоруб нашел?

Я помолчал, делая вид, что вопрос меня мало интересует.

— Ну? — поторопил меня опер.

— Петрович, — нежно сказал я. — Я ведь не информатор, я ваша дойная коровка. Сплетен и слухов не собираю, но если вы настаиваете, начну всем этим интересоваться. Почем сейчас на ментовском рынке такая информация?

Некоторое время опер разглядывал меня.

— Ты вроде с Киряком дружил? — спросил он.

— Ну и что?

— А то, — сказал мент. — Взяли его вчера. Гестапо взяло. За наркоту.

О-па! Выходит, вчера кто-то с воем по улицам бегал, а были и такие, что делом продолжал заниматься.

— Скажешь тоже — дружил, — неловко сказал я. — Бухали вместе в кабаках. У нас категории неравноценные. И потом, что значит, взяли? Выкрутится. Его фатер вытащит. Ты ведь в курсе, Петрович, кто у него фатер?

— В курсе, — кивнул мент. — Только папашке твоего Киряка сейчас самое время о себе подумать. У него в гараже почти сто килограммов геры нашли. Спекся главный пожарный.

— А вы на что намекаете? — насторожился я. — Вы ведь знаете, что я к наркоте никакого отношения не имею.

— Я-то знаю, — согласился Петрович. — Но кто я? Опер из криминалки, в гестапо другие люди работают, они-то могут и не знать.

Вот это он точно подметил. А как наше гестапо работает, я хорошо знал. У них принцип такой: лес рубят — щепки летят. А мне вовсе не улыбалось стать такой щепкой. Некоторые щепки далеко летят, даже в рабочий лагерь в Собиборе попадают.

— Петрович, но вы ведь словечко замолвите? — встревоженно поинтересовался я. — Вам ведь нет резонов меня терять. Я, конечно, понимаю, свято место пусто не бывает, но ведь пока вы замену найдете, поголодать придется.

— Я бы замолвил, — задумчиво сказал капитан. — Только ведь ты сам понимаешь, гестапо шутить не любит. Возьмут и решат, что я Киряка крышевал. А за это обломится по полной программе. Своя шкурка дороже. А у тебя грехи мелкие, но их много. Запросто можешь «соплей» пройти и на поселение отправиться.

«Сопля» — это простонародное название социально-опасного элемента, коими являются жулики согласно формулировке в Уголовном уложении. Проходить таковым по делу — себе дороже выйдет. Мне это совершенно не улыбалось.

— Да не знаю я ничего о заварушке, — уже взмолился я. — Я с Элкой дома кувыркался! Ну, побегаю немного, постараюсь узнать. Петрович, я зуб даю, не при делах я!

Капитан скупо улыбнулся.

— Так уже лучше, — подобревшим голосом сказал он. — Помни, я на тебя надеюсь… дойная коровка!

И тут я едва не рассказал ему всю правду. Не знаю, что меня от излишней откровенности удержало. Наверное, светоруб терять не хотелось. А может, подсознание уберегло. Кто знает, чем все это кончилось бы! Уж лучше дураком быть, чем покойником. Так мой папа постоянно говорил, он у меня одно время в картежных кругах гремел, значит, знал, что говорит.

В самых расстроенных чувствах я вернулся домой, а по пути все прикидывал, как мне лучше поступить: сдать капитану этот чертов светоруб и забыть о нем навсегда или прикопать где-нибудь до лучших времен, когда шумиха поутихнет? У каждого из этих вариантов были свои минусы.

Элка валялась на диване и смотрела свой любимый «Сладкий процесс».

— И что там нового? — спросил я, кивая на экран.

— У Старцевой с Маем ничего не выходит, — ввела меня в курс подружка. — Старцева решила подстраховаться и договорилась с Азизом, а Май их в лесопосадке застукал. Кошмар!

— Да я тебя не о них спрашиваю, — едва не сплюнул я. — Новости смотрела?

— А-а-а, — равнодушно сказала Элка. — Нет, не смотрела. По ЮСТ показывали «Голые и упрямые», а потом «Сладкий процесс» начался. Когда было смотреть? Котик, не мешай, сейчас разборки в гостиной начнутся!