Фантастическая сага

На улице было намного жарче, чем он думал, и он, свистнув, остановил велотакси. Утреннего заработка хватило бы на дюжину такси. Два пустых велотакси подъехали к нему одновременно, и он отпустил одного из них, потому что тот был слишком низкорослый и худощавый. Чарли торопился, а весил он целый центнер.

– Эмпайр-стейт-билдинг, вход с Тридцать четвертой улицы! И поторопись!

– В такую-то погоду? – проворчал водитель, нажимая на педали и приводя скрипящий экипаж в движение. – Вы хотите моей смерти, генерал?

– Умирай, если хочешь. Это меня не волнует. Я заплачу тебе доллар.

– Может, вы хотите, чтобы я умер голодной смертью? За доллар можно доехать не дальше Пятой авеню.

Бо́льшую часть дороги они торговались о цене, петляя по запруженным людьми улицам и пытаясь перекричать непрестанный шум города – звуки, к которым оба настолько привыкли, что даже их не замечали.

Из-за нехватки электроэнергии и запчастей в Эмпайр-стейт-билдинге работал только один лифт, да и тот поднимался только до двадцать пятого этажа. Дальше пришлось идти пешком. Чарли прошел два марша и кивнул телохранителю, сидевшему рядом с лестницей. Он бывал здесь раньше, и этот человек его знал, как и три других охранника, этажом выше. Один из них отпер перед ним дверь.

С седыми волосами до плеч судья Сантини сильно напоминал ветхозаветного пророка. Но когда он открывал рот, сходство пропадало.

– Чушь собачья, вот что это такое, чушь! Я отдаю целое состояние за муку, чтобы получилась нормальная кастрюля макарон, и во что ты это, черт подери, превращаешь?

Он с отвращением оттолкнул от себя тарелку со спагетти и большой салфеткой, заткнутой за воротничок рубашки, вытер губы.

– Извини, лучше не смогла! – заорала в ответ жена. Она была маленькая, смуглая, к тому же лет на двадцать моложе его. – Если тебе нужен человек, чтобы вручную делать для тебя спагетти, тебе нужно было жениться на какой-нибудь «контадине» из Италии с кривыми ногами и усами. Я же родилась здесь, в этом городе, на Малбери-стрит, как и ты, и про спагетти знаю только то, что ты покупаешь их в бакалейной лавке…

Резкий звонок телефона вклинился в ее слова и заставил замолчать. Оба разом посмотрели на аппарат на столе, потом женщина повернулась и поспешно вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. В эти дни телефонных звонков было немного, но, когда звонили, это всегда было очень важно и касалось дел, о которых она и слышать не желала. Роза Сантини получала наслаждение от всей той роскоши, которую предоставляла ей жизнь, а то, что она ничего не знала о работе мужа, ее абсолютно не тревожило.

Судья Сантини встал, еще раз вытер рот и положил салфетку на стол. Он не торопился: не то чтобы ему не позволял возраст, а просто он не любил суетиться. Он сел за письменный стол, вынул блокнот и ручку и только тогда взял трубку. Это был старинный аппарат с треснувшей трубкой, обвязанной изолентой, его провод протерся и разлохматился.

– Сантини у телефона. – Пока он слушал, глаза у него расширялись все больше и больше. – Майк… Большой Майк… Боже!

После этого он сказал немного: какие-то «да» и «нет», а когда повесил трубку, руки у него тряслись.

– Большой Майк, – сказал лейтенант Грассиоли, улыбаясь; даже очередное обострение язвы не угнетало его, как обычно. – Кто-то хорошо поработал. – На столе перед ним лежала запачканная кровью фомка, и он с восхищением смотрел на нее, как на произведение искусства. – Кто это сделал?

– Похоже, что это была кража со взломом, которая плохо закончилась, – ответил Энди.

Он читал записи в блокноте, быстро суммируя все относящиеся к делу подробности. Когда он закончил, Грассиоли хмыкнул и указал на покрытые специальным порошком отпечатки пальцев на конце ломика.

– Как насчет этого? Отпечатки хорошие?

– Очень отчетливые, лейтенант. Большой и еще три пальца правой руки.

– Есть шансы, что телохранитель или девушка убрали этого старика?

– Я бы сказал – один из тысячи, сэр. Вообще никаких мотивов – он их обоих кормил. И они, похоже, действительно удручены – не его смертью, а тем, что потеряли продуктовые карточки.

Грассиоли положил фомку обратно в мешок и передал через стол Энди.

– Хорошо. На следующей неделе мы отправляем посыльного в бюро криминалистики, так что пошлем туда и эти отпечатки, а с ними коротенький рапорт. Умести отчет на обороте перфокарты – еще только десятое число, а у нас уже почти кончился весь запас бумаги на месяц. Надо бы взять отпечатки у этой пташки и у телохранителя… да черт с ними, нет времени. Заведи дело и забудь о нем, возвращайся к своей работе.

Когда Энди делал отметки у себя в блокноте, зазвонил телефон. Трубку взял лейтенант. Энди не прислушивался к разговору и уже пошел к двери, когда Грассиоли прикрыл трубку ладонью и рявкнул:

– Раш, назад!

Затем он опять переключился на разговор по телефону: