Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

До Нового Года остаётся ровно один час. По всем каналам вещают одно и то же. Тсаттогуа подал знак во время подношения трепещущих даров. Жрецы уже воскуривают фимиам. Креатон становится явью. В преддверии новой эпохи, все произнесут свои клятвы. Иначе, их поглотит мрак. Мрак – это свет извне, откуда придут Они. Время выбирать, на чьей вы стороне.

***

Они посетили меня в коротком сне.

Дворник и кот.

Король принял личину смертного, душа которого давно упивается бездонной тоской в стране потерянных душ.

Кот – посланник легиона Шаб-Ниггурат.

Они враждебны друг другу.

Коллекционеры отчаявшихся душ.

Король Каркозы и Мерзость извне – собиратели душ человеческих.

Они оставили за мной право выбора, в чью власть отдать свою вечную сущность.

Глаза у дворника блеклы как у рыбы. Кожа мертвенно бледна. От него тленом разит как от трупа. Говорит, как кукла чревовещателя, не открывая рта, не шевеля своими синими губами. Я видел чёрный свет за бельмами его мёртвых глаз. Не знал, что свет может быть чёрным как бездна ада.

Тем временем, огромный кот царапал дверь с чудовищной силой, и она уже готова была рассыпаться под его демоническими когтями на щепки, когда я произнёс короткую клятву Шаб-Ниггурат.

Я проснулся в совершенной тишине. Будто на вселенную обрушилась глухота.

И утихала странная красная заря, оставляя мир во власти вечных потёмок.

Мир обречён на духовную слепоту, лишь изредка мерцание неведомых светил отбрасывает кровавый отблеск, и тени новых хозяев мельтешат в хаосе дьявольского калейдоскопа.

А сумрак сгущается за окном как смола, местами трепеща и закручиваясь, подобно чёрным водоворотам первичного хаоса, и быстро меняется, приобретая немыслимые страшные обличья.

Я стал несчастным очевидцем того, как те, кому по запретной природе своей, не определено было иметь внешних форм, приобретали ужасающие очертания, мгновенно отращивая рога, крылья, паучьи лапы, раздвоенные хвосты, гигантские бивни и извивающиеся конечности.

Новая эра наступила ровно в полночь. Эра Других богов, где каждый принял своего покровителя. Но добра от зла не ищут!

Он грядёт в сопровождении Легионов омерзительных уродов… И тысячное его потомство блеет из темноты.

Иа! Иа! Шаб-Ниггурат!

Записки из поместья «Осень» Марина Румянцева, Антон Филипович

Улыбка

Мне нравится наблюдать за сестрой.

Нравится, как, взяв гребень из обсидиана, она расчёсывает свои длинные чёрные волосы. Как задумчиво смотрит в окно, когда идёт дождь. Как неверный свет огня в камине пляшет на её бледно-молочной коже.

Она кажется такой одинокой, но в одночасье такой безмятежно-счастливой. «Вайолет, улыбнись», – прошу я. И она улыбается. Изо рта тонкой струйкой течёт кровь. Красное по белому.

Её улыбку я люблю больше всего.

Паучонок

Мы зовём её Паучонок. Маленькую девочку с восьмью чёрными паучьими лапами вместо ног. Живёт она в заброшенном крыле библиотеки и нечасто попадается нам с сестрой на глаза. Тем не менее, иногда я отчётливо чувствую на себе её робкий, изучающий взгляд из-за полок. Может, ей грустно, и она хочет завести друзей? Но тогда почему прячется?

Завтра снова попытаюсь наладить с ней контакт. Голова почтальона отлично подойдёт в качестве угощения.

Надеюсь, мы подружимся.

Слушай океан

Когда Натан слушает океан, я сижу рядом.

Мои глянцевые туфельки сияют в свете факелов.

Северная стена особняка лишена окон, но за ней явственно слышен шум волн. Надрывно, сумасшедше поют сирены. Кровь из ушей пачкает ослепительно белый воротник брата.

Я сильнее прижимаю ухо к холодной стене, шум волн сливается с песней и пронизывает моё сознание тысячью ножей. Призраки хором вздыхают, а Безголовый с воем поднимается к потолку.

Вечером мы вновь пойдём к озеру. Брат кинет шишку в Колодец Неопределённости, и мы будем ждать туман.

Всего лишь сон

Я видела сон.

Нагая, иду по тёмному коридору.

Паутина на стенах. Скрипучий пол. Бесконечность.

Вокруг меня кружится полупрозрачная хохочущая голова брата, источающая призрачное свечение. Но мне не смешно. Мне грустно, и я очень устала идти.

Опускаюсь на колени и сдираю с себя кожу, словно кожуру с апельсина. Падаю на спину и бьюсь в конвульсиях. Последнее, что я вижу – холодные звёзды на потолке.

Всего лишь сон… но, проснувшись, слышу, как во тьме спальни продолжает смеяться Натан.

Гибель Вселенной

В комнату влетает бабочка. Большая. Яркая. Красивая.

Садится на старое фортепиано, а я, словно заворожённый, не могу оторвать от неё взгляд. И чем дольше смотрю, тем яснее вижу в богатом узоре её крыльев отражение своей души, глубину и разнообразие окружающего мира, пустоту и непостижимость космической бездны.

Я вижу Вселенную…