Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

Головные боли начались после Нового года, когда он переехал в Атомск, закрытый город неподалеку от Бирска. Консалтинговая компания, в которой работал Тимофей, открыла здесь новый офис, и начальник предложил возглавить отдел продаж.

«Городок маленький, тихий, но клиентов непаханное поле, – говорил Минай Захарович. – В энергетику сейчас вливают деньги, так что найдешь, где развернуться».

Тимофей жил в Бирске с первого курса универа, но ни семьей, ни жильем за девять лет так и не обзавелся.

«Я согласен, – сказал он тогда начальнику. – Поехали».

Мигрени чаще всего одолевали на пеших прогулках, словно выползая из-под земли – тогда как на восьмом этаже квартиры и шестом этаже офиса боль отпускала. Из-за этого Тимофей старался не выходить из помещений без веского повода, ограничиваясь короткими перебежками между съемным жильем и работой. Раз в неделю он оставался работать на дому, а по выходным уезжал в Бирск.

Вероятно, голова болела из-за выбросов городского химкомбината – огромного комплекса, вокруг которого некогда и вырос Атомск. А может, из-за знаменитого радиационного заражения, которое произошло здесь почти тридцать лет назад. Никто из местных знакомых на мигрени не жаловался, но Тимофей подозревал, что у горожан давно уже выработался иммунитет.

«Просто у тебя аллергия на радиоактивный пух», – пошутила Арина в первый день их знакомства.

Арина прожила в Атомске всю жизнь и любила попотчевать Тимофея мрачными городскими историями. В конце сороковых годов, рассказывала она, в Бирске-11, как тогда назывался Атомск, построили Зауральский химический комбинат, на котором синтезировали уран и плутоний для ядерных бомб. Почти полвека спустя, в начале девяностых, на атомной электростанции в составе комплекса взорвался один из урановых блоков – и, благодаря разразившемуся в тот день бурану, радиоактивные вещества разметало по окрестностям.

Власти хорошо помнили ужас чернобыльской катастрофы, поэтому сразу же эвакуировали население, предоставив военным и пожарным очищать территорию. Тимофей предполагал, что очистили не до конца – иначе, откуда брались его головные боли?

В Атомске платили хорошо, но через месяц жизни в нем Тимофей уже готов был сдаться и бежать обратно в Бирск. Он бы так и сделал, но все изменило знакомство с Ариной.

О маркетологе компании – дочери Миная Захаровича – Тимофей знал и раньше, но лично с ней никогда не встречался: Арина жила с отцом в Атомске и работала удаленно. Менеджеры шептались, что Минай Захарович открыл новый офис специально для дочери, чтобы в будущем передать бизнес.

Впервые Тимофей увидел ее на собрании в конце января. Высокая и с ироничными искорками в глазах, она привлекала внимание, не позволяя сконцентрироваться на скучном монологе Миная Захаровича. Вечером Тимофей обнаружил, что не может перестать думать о ней. Даже головная боль на время отступила.

– Привет, – кивнул он ей на следующий день в кафетерии возле отдела маркетинга.

Арина взглянула на него с веселым прищуром.

– А я тебя знаю. – Она чуть склонила голову и одарила его хитрой улыбкой. – Ты же из Бирска приехал? Присаживайся. – Она жестом поманила к себе, и Тимофей не отказался.

Общаться с Ариной было на редкость легко, и каждый день они встречались в кафетерии, а по вечерам переписывались в Телеграме. Тимофей окончательно запал на Арину, и она, казалось, отвечала взаимностью. Но все же одно обстоятельство мешало.

Арина терпеть не могла курильщиков – в этом она поддерживала отца, который в каждом отделе повесил по большому антитабачному плакату и ввел штрафы за курение возле офисного здания. Как бы им ни было хорошо друг с другом, Арина не подпускала смолящего с пятнадцати лет Тимофея ближе, чем на полметра. Оставалось только два варианта: бросить курить или «остаться друзьями». Долго думать не пришлось – как-то Тимофей просто прошел мимо табачного киоска.

– Ломка отпустила через три дня, – рассказывал он в кафетерии. – Чувствую себя свежим, как весенняя трава. Главное теперь не сорваться. Я все-таки почти полжизни курил.

Арина придвинулась к Тимофею почти вплотную и серьезно посмотрела ему в глаза.

– Сигаретный дым – это нить, – тихо сказала она. – Из нее можно свить петлю себе на шею, но еще по ней можно выбраться из лабиринта. Ты сам решаешь, что делать с этим клубком.

Она нервно обернулась и встала, не дав озадаченному Тимофею найтись с ответом.

– Побегу я. Смотри не сорвись, весенняя трава.

На выходных началась нетипичная для позднего сибирского февраля оттепель: ярко светило солнце, капель серебрила крыши домов, ручьи прорезали русла в плавящихся сугробах.

Тимофей, воодушевленный погодой, написал Арине в Телеграм и пригласил в кино. Первые два часа он терпеливо ждал ее ответа, но чем ближе был вечер, тем яснее становилось, что Арина ушла в игнор. Он все еще сомневался и надеялся, но когда зашло солнце, и на город опустился мороз – осталась только злость.

—38 °С