Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I

– Что, в Инсмут?! – заорал он, подпрыгивая вместе с инвалидной коляской. – Откажись немедленно, этот город – сосредоточение зла! Отправляйся хоть в Австралию, хоть на Северный Полюс, только не туда, слышишь?! Или можешь опять фотографироваться для этого журнала, я и слова не скажу. Инсмут – проклятие нашей семьи. Если бы я знал, что родители твоей матери из этого города, я бы тысячу раз подумал, прежде чем на ней жениться. Твой дед едва унес оттуда ноги, а он всего-навсего хотел навестить землю предков. Сейчас я тебе дам его записи… Да где же они?..

С мемуарами деда, который, если верить семейным преданиям, закончил свои дни в психиатрической лечебнице, я познакомился еще в раннем детстве и почему-то захотел оставить их у себя. Тем же вечером, вернувшись из бассейна пораньше, я еще раз перечитал их, но ничего нового для себя не обнаружил. Скорее всего, дед провел время с какой-нибудь красоткой и сочинил всю эту ужасающую историю, чтобы избежать скандала, на которые бабушка, судя по рассказам моего отца, была большой мастерицей.

Ни фотографий матери, ни деда с бабушкой у нас в доме никогда не было, во всяком случае, на глаза они мне не попадались. Отец клятвенно уверял, что старые снимки пропали во время пожара еще до моего рождения, а свои альбомы мама увезла, сбежав от нас с каким-то тренером по синхронному плаванию. От брата, который служил в подразделении боевых пловцов, иногда приходили письма, но ни в одном из них не было его фото. Ничего не поделаешь, режим секретности.

Еще в детстве я перерыл весь дом в поисках хоть какого-нибудь изображения, но тщетно. Отец не признавал никаких фотографий кроме тех, которые нужны для документов, вроде водительского удостоверения. На мои вопросы, какой была мама, отец неизменно отвечал потоком ругани. Я даже не знал, как выглядел в раннем детстве. У всех в школе были целые альбомы, едва ли не с первого дня жизни, только я вынужден был довольствоваться обязательными школьными снимками.

Став взрослым, я постарался исправить эту несправедливость. Фотоаппарат, купленный на первые заработанные деньги, всегда был со мной. Вдруг неожиданно попадется удачный ракурс?

Отец ворчал, но уже ничего не мог со мной сделать. К его странностям я давно привык и старался не обращать внимания. Например, когда я забирался в ванну на целый день, он громко стучал в дверь и орал, что еще немного, и я превращусь в такую же жабу, как моя родительница.

Одним словом, скандал разгорелся нешуточный, но в этот раз я и не думал сдаваться. Отказаться от поездки, после которой вполне могут предложить повышение?! Ну, уж нет! Раз уж я, хоть и не совсем добровольно, работаю в концерне «Аквафильтр», то должен хотя бы подняться по карьерной лестнице как можно выше.

***

На следующее утро, с неохотой выбравшись из персонального джакузи, и пару раз сфотографировавшись за завтраком и в дверях ванной, я сел в свой почти новый «субару» и направился в Инсмут.

Почему бы не начать путешествие именно так, как много лет назад сделал это дед?

Вместо того чтобы сразу выехать на шоссе, я завернул на площадь перед торговым центром, где когда-то находился Старый рынок. Аптека Хэммонда и Макдональд, на месте упомянутого в мемуарах кафе, как ни странно, сохранились. Вскоре я увидел и автобус, по-прежнему единственный, совершающий рейсы через Инсмут. Вместо грязной развалюхи к остановке подъехал самый обычный «Икарус» с рекламой питьевой воды, покрывающей его стенки сверху донизу и, к моему большому сожалению, не дающей возможности рассмотреть тех, кто находится внутри.

Двери автобуса открылись, и наружу вышло трое молодых парней, которые сразу направились к уличному окошку кафе. Взяв по большому стакану чая, они с видимым удовольствием принялись поглощать обжигающий напиток. Вскоре к ним присоединился и водитель – неповоротливый толстяк в спортивном костюме и бейсболке, низко надвинутой на глаза. Ничего особенного, обычные жители пригорода, которые занимаются физическим трудом и проводят свой досуг в баре на соседней улице.

Уже подъезжая к городу, я заметил полицейский пост, рядом с которым стоял большой красочный указатель:

«Национальный заповедник, Инсмутские солончаковые болота. Охраняется государством, въезд только по разрешающим документам».

При виде моего приглашения полицейский, форма которого странно топорщилась на спине, расплылся в широкой улыбке и сделал знак проезжать.

Окрестности города не имели ничего общего с тем, что так живо описал мой дед. Ни ужасающих развалин, ни запущенных садов, ни зловонных куч рыбных потрохов. Чистый воздух, в котором ощущается дыхание моря, запах водорослей навевает лишь самые приятные мысли.

По обе стороны шоссе виднелись чистенькие двухэтажные домики, перед каждым бассейн или фонтан в виде рыбы или какой-то морской живности. Ничего удивительного: в городе, живущем в основном рыбной ловлей, это и должно быть своего рода брендом. Все окна вторых этажей были фальшивыми, либо наглухо закрыты ставнями. Помнится, дед о чем-то таком упоминал…