Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Тонкие черви отделялись от щупа, и мягко, словно стараясь не причинять неудобств, заползали мне в нос. Я чувствовал, как они один за другим скатываются по носоглотке в пищевод. Хотелось остановить все это, выплюнуть странных созданий, засунуть два пальца в глотку, но я не мог пошевелиться. Не мог оторвать взгляд от древнего клоачного божества, стёкшего со своего тошнотворного ложа.

Мелкие твари вкручивались тонкими хвостиками мне в мозг, в глаза и желудок. Глазки на губчатом теле пронзили мое сознание, пролистав мысли и воспоминания. Черные зрачки налились неописуемым цветом, открывая мне то, имени чему нет. Перед тем как отключиться, я услышал радостное, многоголосое:

– Принял! Он тебя принял.

***

Утро началось с адского похмелья. Зверски хотелось есть. Пошатываясь, побрел к холодильнику, открыл дверцу и понял – дома мне есть нечего. Бобы, травы и овощи вызывали омерзение.

– Бенджамин, ты совсем придурок? Что это за херня?

Анна стояла у края кровати и указывала на грязь на простыне в ногах и на полу: земляные разводы, мелкие веточки и прелые листья.

– Не знаю, милая, откуда это. Но сейчас уберу.

– Куда ты денешься? Где-то шлялся весь вечер, вдобавок… – она осеклась, взглянув на меня, после чего брезгливо фыркнула. – Выглядишь как свинья, так еще и ешь как свинья.

Я провел пальцами по подбородку, на них остались следы засохшей крови.

– Уйди с глаз моих. И постриги ногти на ногах – ты испортил носки.

Ноготь большого пальца и, правда, прорвал носок и теперь торчал наружу заостренным концом. Пора было собираться на работу.

***

Не знаю, чего я ждал, придя на кладбище. Не живет же она там, в самом деле? Лишь мой старый знакомый – кладбищенский ворон – скакал на черных лапках по бортику фонтана. Сев на «свою» скамейку, я достал из сумки новый зеленый контейнер. Анна не забыла меня отчитать за потерю предыдущего, а заодно заблокировала мою карточку, чтобы «не транжирил семейный бюджет на свое брюхо». Внутри контейнера свалявшимися коровьими лепешками лежал домашний фалафель. Есть хотелось ужасно, но мой мозг словно отрицал, что эти желтоватые комочки вообще могут быть пищей.

Настраиваясь на трапезу, я открыл телефон и принялся читать новости. Почти все газеты продолжали мусолить происшествие недельной давности в Хайдхаузене. Неизвестный влез в морг при кладбище и «чудовищно надругался над телами усопших».

Засунул в рот рассыпающийся кусочек фалафеля и тут же выплюнул желтую дрянь, по вкусу слепленную из опилок и песка. И чуть не разрыдался. Живот крутило, на виске пульсировала вена, в ушах гудело бесконечное: «Голоден, есть, голоден, поешь, умираю от голода!» Взгляд упал на ворона.

– Иди сюда, – заворковал я, осторожно ставя контейнер с веганским дерьмом себе под ноги.

Медленно, по сантиметру подталкивал в сторону птицы. Ворон явно заинтересовался.

– Ну же, хорошая птичка, иди сюда. Я для тебя приготовил что-то вкусное!

Он каркнул, словно прогоняя, но я был непреклонен и продолжал отодвигать от себя емкость, но так, чтобы не быть слишком далеко. Птица попрыгала немного из стороны в сторону и с опаской подлетела ко мне. Наверное, в маленькой голове сейчас вертелись такие мысли: «Люди не опасны. Люди оставляют еду. Тем более, не опасна эта неповоротливая бескрылая туша. Схвачу еду раньше, чем она среагирует». Но я среагировал. Прыгнул с места, выбросив руки вперед. Пальцы сомкнулись на хрупком тельце, хрустнули косточки.

Отплевываясь от перьев и пуха, я жрал добычу. Мясо было жестким, жилистым, отдавало бензином и мусором – амброзия. В голове возникла странная мысль – дать мертвой птице полежать под камнем неделю-другую, чтобы стало еще вкуснее, но я не мог ждать. Обсосав кости, сбросил объедки в кусты, под ноги безликому ангелу. Может быть, так упала тень, но статуя будто улыбалась. Я сорвал из-под ног ангела листочек черемши и удалился с кладбища, пожевывая пряную траву.

***

Дома снова разоралась Анна. Лицо ее покраснело, прическа растрепалась, а от волос пахло сигаретами, хотя я знал, что она не курит. А все потому, что я не позвонил и не написал ей перед тем, как поехать домой, и она, мол, не знала, когда начать готовить ужин.

– Ты же сказала, что не будешь больше для меня готовить, – злопамятно парировал я.

– Идиот! Думаешь, я могла позволить тебе ходить по кафе и жрать мусор, который ты обычно заказываешь?

– Об этом можешь не волноваться. Карточку-то мою ты заблокировала.

– Да, заблокировала. И правильно сделала! Ты же не можешь себя контролировать, жрешь при любой возможности! Свинья ненасытная!

– Ты переходишь границы, – я немного повысил голос.

Вся эта свистопляска по вечерам начинала переполнять чашу терпения.

– Это твои бока уже перешли все границы! А, неважно! – она быстро глянула на телефон в руке и направилась в другую комнату, фыркнув на ходу. – Не забудь постричь ногти.

Из дырок в носках торчали желтые, заостренные пластины. Точно такие же оказались на руках. Я ведь стриг их перед работой, разве нет?

– Милая! – окликнул я жену. – А ты не помнишь, когда я вчера вернулся домой?