Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Сосредоточиться на работе не получалось. Цифры не задерживались в голове, названия организаций путались, все мои мысли занимала Монт. В перерыве, обогнав всех коллег, я вырвался на улицу и побежал к кладбищу. Мы должны встретиться. Но ни девушки, ни ее спутников там не оказалось. Зато из урны пахло чем-то вкусным. Запустив руку внутрь, я выудил изрядно подпорченную половину сырой курицы. Когда-то розовое, теперь мясо превратилось в ослизлую бурую гниль, аж слюни потекли – до того это было аппетитно. Никогда прежде не замечал, до чего гной похож на соус бешамель.

После обеда сидеть за столом на работе стало совершенно невыносимо. Удобные прежде туфли превратились в «испанские сапожки». Не без труда я стащил чёртовы пыточные инструменты с ног и остаток дня просидел босиком.

***

Дома пахло странно: солью и потом. Я вертел головой, ища источник запаха, но не находил. Попытался поцеловать жену, но та отвернулась, скривившись:

– Ты что, дерьма наелся? Почисти зубы!

К странным ароматам прибавились нотки хлорки. Они были ярче и имели четкий след, по которому я и пошел. Анна с удивлением и опаской наблюдала за тем, как я шевелю носом, направляясь к ванной. У корзины для грязного белья запах стал насыщеннее. На самом верху лежали ее черные кружевные трусики. Хлоркой пахла белая засохшая капля на внутренней стороне. Мне не хотелось верить. В спальне я прильнул носом к простыне и обнаружил еще россыпь пятен. Никакой ошибки. Это совершенно точно сперма. И точно не моя.

Я сел на пол, положил голову на край кровати, не зная, что делать дальше. Дикая, нечеловеческая ярость разрывала изнутри, хотелось пойти на кухню и вцепиться в лицо Анны когтями, высосать глаза, как сырые яйца, выломать ребра, раздробить зубами позвоночник, уничтожить все, что я когда-то боготворил и любил. На сознание навалилась пустота. Все стало несущественным, чуждым. Я пошел в комнату, где был люк и стал раздеваться. Недоумевал, какое отношение теперь ко мне имеют эти тряпки? Остервенело я сбрасывал с себя одежду, ненароком дырявя ее ногтями.

– И что это за стриптиз? – раздался из-за спины недовольный голос.

Мне нечего было ответить. Она уже не имела значения. Ничто на поверхности больше не имело значения. Я открыл люк подвала и спустился вниз. Добрые три года Анна ныла, что нужно установить здесь свет, но руки так и не дошли. В нижнем углу плесневелой бетонной стены, зияло черное отверстие, прикрытое куском фанеры. Сверху, из комнаты, как из другого мира раздавалось:

– Э, алё, я к тебе обращаюсь? Чего ты там шаришься?

Узкий тоннель послушно расширялся под движениями рук, идеально приспособленных для такой работы. Нос служил навигатором, направляя по слабой ниточке аромата вареников и заветренного мяса, теперь я точно знал, что так пахнет бог.

Монт встречала меня под статуей Сатурна. Гигантские губы изваяния покрывала свежая кровь, в ложе рук шевелилось, разворачивалось и влажно блестело тело божества, которое дает таким, как я, право на счастье. Девушка возлежала на земле, запачкав черное платье, тощие бёдра она развела в стороны, выставив на обзор темное лоно.

– Наконец-то, милый. Теперь ты готов.

Я взял ее быстро, резко, как спариваются животные. Ее плоть была жесткой, костлявой и холодной. Я колыхался у нее между ног подобно ламантину, но уже не думал о том, как выгляжу. Здесь мое место. Обитатели пещер начали собираться вокруг, и на секунду мое человеческое смущение подняло голову, эрекция спала, спина покрылась холодным потом. Женщина-дикобраз, чешуйчатая безногая тварь, несчастное создание с головой, подвешенной между ног – все они были здесь, рядом, смотрели на мое бесформенное омерзительное тело. Осторожно, с благоговением, они по очереди касались меня.

– Не волнуйся. Они всего лишь хотят воздать почести новому вожаку, – промурлыкала Монт и поцеловала меня.

Губы ее были холодными, склизкими, а язык – горячим и длинным, он залез мне в глотку и извивался там словно червь. Невпопад подумалось, что таким языком должно быть удобно залезать в кости, чтобы добираться до вкусного костного мозга. Оторвавшись от поцелуя, я заметил, что принятые мной за пирсинг блестяшки оказались шляпками гвоздей, булавок и скобами степлера. Я вытянул палец над ее фальшивым лицом и разрезал кожу, украденную Монт из морга в Хайдхаузене.

– Настоящая ты красивее, – сказал я, разглядывая её слегка вытянутую, клыкастую морду с бельмами глаз, и вновь поцеловал девушку.

Изо рта у нее восхитительно пахло тухлыми яйцами и сигаретным дымом.

***

Анна проснулась среди ночи от громкого стука в соседней комнате. Полгода она спала вполглаза, ожидая, что Бенджамин вернётся. Сменила дверной замок, но спокойнее не стало. Полиция лишь посмеялась, когда она сказала, что тот залез в подвал и пропал. Спать одной ей не нравилось, но у Франка семья, так что позволить себе частые ночевки он не мог.