Фантастический Калейдоскоп: Механическая осень

Внутри… пустота. Там, где раньше были обожание и страх, теперь ничего нет.

«Новые боги могущественны, но не всесильны».

Зимнее холодное небо разрезала желтая молния, но мы остались невредимы. Я сжала мягкую ладонь сына.

Ладонь моего сына, которая оказалась рукой Кайлы. Конечно же.

Конечно. Какая я глупая, ведь они так похожи!

Помогла невестке подняться, и мы пошли. Повернулись спиной к моему божеству.

И мне не страшно.

Три тысячи шагов по дороге к озеру. Поднялся ветер, кидая снег в лицо. Я замотала Кайлу ещё одним шарфом, но она всё равно дрожала. Больше от пережитого, чем от холода, думалось мне.

Стараюсь идти быстрее. Позади нас золотое сияние хорошо различимо, и я точно знала, Борхо и охотники, где-то рядом. А вместе с ними арбалет и собаки.

Три с половиной тысячи. Четыре. Сухая осока, что безжизненным остовом торчала на берегу, уже хорошо видна. Позёмка гуляла по ровной глади озера. Вот же оно – прямо перед нами: мёртвая трава, мышиные норы, кусты, покрытые снегом. И пустота на многие шаги вокруг. Нигде нет чужака.

Собачий вой разорвал морозный воздух. Я оглянулась назад и увидела тёмные пятна бегущих людей, рыжие – несущихся собак. Нет времени отрезать ветку. Ох, надо было сделать это раньше! Я кинулась к кустам: первая, вторая, тщетно! Её не сломать так быстро. Собаки всё ближе, и я заметила лучников. Мгновение, и в воздух взмыли стрелы. Мы как на ладони, залп точный, но я всё равно прыгнула, толкнув девчонку. Кайла пошатнулась, и я увидела стальной болт, сверкающий на солнце. Успела подумать, не упала ли невестка на живот, и что стрелка, скорее всего, войдёт в моё плечо или руку, а ей попала бы в грудь.

Но свет вокруг померк и мысль, объятая страхом, замерла. День. Ночь. Свет. Тьма.

Пыль.

Подо мной земляной пол, в чьём-то доме. Краем глаза заметила, что Кайлу поймали, и, кажется, она не ударилась. Вскочив, я кинулась к девчонке.

– Мама! Мама! – она уткнулась носом в дублёнку у самого моего сердца, сжала в объятьях.

– Ты цела? – поглаживая её по волосам, я смотрела на чужака, юродивого, что возвышается над нами, не пряча улыбки.

Свет от тусклой лампы еле касался грубых стен. Мы оказались в хижине, что стоит прямо на земле. Немыслимо! У двери я заметила женщину, она приветливо кивнула.

Чужак протянул руку, но я и не думала вставать.

– Прежде чем станешь возмущаться, скажу: нет, я не мог вытащить вас сразу, без намерений, подтверждённых действием, нет веры – нет магии. И второе: Кайла останется здесь, а ты пойдёшь дальше, – чужак поманил женщину. – Она повитуха, и позаботится о девушке. А тебе нужно идти.

– Да что ты несёшь?!

Он убрал протянутую руку и присел рядом:

– Обратного пути нет. Если хочешь спасти её, – он кивнул на Кайлу, – ты должна идти. Ради неё и ради всех нас. Ваши боги играют нами. Но мы тоже сделали ставку.

– Играете в игры, вот значит, как…

– И ставка в них – весь мир. Правда, мой господин называет всё это борьбой. Хотя по мне, как ни назови, всё едино – либо мы их, либо они нас.

– И почему я должна верить тебе?

– Ты должна поверить ему. Я Сомнение. У меня другая цель.

Проклятье. Ты сеешь сомнения…

Я долго смотрела в его открытое лицо, глаза, пытаясь понять.

– Хорошо. Ты убедил меня. Поднимайся, девочка, кажется, мне нужно уходить.

И я ушла.

Долгий-долгий спуск в низину. «Свет Старых богов» вёл меня. С каждым шагом становилось всё теплее. От влажности трудно дышать.

Он сказал прятать тёплую одежду и идти обратно тем же путём.

Он сказал, что защитит Кайлу, во что бы то ни стало. Повитуха кивала.

– Ценой своей жизни, – сказала она.

Я обняла свою девочку на прощанье. Обняла её большой живот.

И пошла. Вниз и вниз. Почему я делаю это?

Он сказал, его зовут Сомнение.

– Я не бог. Но я служу Старому богу, это правда. И ты должна увидеть его, чтобы спасти её. Всех нас.

Пот заливал глаза, я осталась в одной рубахе сына, но и она уже насквозь промокла. Здесь, на склоне, всюду чудные деревья: низкие и тонкие, не чета домашним, что достигали десятки метров в обхвате.

Он сказал, Сладострастие не оставит нас. Будет искать и найдёт. А, найдя, насадит девчонку на кол, меня подвесит в клетке, где я медленно и мучительно умру от жажды и голода.

И я поверила ему, хоть и говорила, что больше никому не верю. Ради своего внука и Кайлы, я доверилась чужаку. Оставила ему всё самое ценное, что ещё есть в моей жизни и пошла навстречу неизвестности.

В поисках ответов и Старых богов.

Садилось ли солнце? Спала ли я, ела? Не знаю. Под веками, стоит их закрыть, горела рама Двери. Вокруг темнота, мрак внутри неё и снаружи, и только угли сияют, расползаясь по её телу словно вены. Красные, словно кровь.

Под ногами то трава, то грязь, то корни, то мох. Лес вокруг жил своей жизнью, я слышала шорохи животных, крики птиц, шелест насекомых. Но деревья расступились и я, наконец, вышла к морю. К морю зелени. Трава колыхалась, и «барашки» ветра гуляли по полю, как по воде. Ещё дальше вздымался барханами песок, и камни лежали на границе «жизни и смерти», точно стражи.

Никогда не видела море, но помню рассказы о нём.