Фантастическое путешествие (Сборник)

Скорость течения увеличилась. Вернее всего, не скорость увеличилась, а корабль уменьшился. И поэтому объекты; мимо которых они проплывали, исчезали из виду гораздо быстрее. Мозг же, отказываясь принимать изменившиеся размеры корабля, списывал все на увеличившуюся скорость течения. Мимо проплыл эритроцит, вздымая волнение, как переваливающийся с боку на бок кит мимо весельной лодки. Цвет его был гораздо бледнее, он стал почти прозрачным, и края были нечеткими из-за броуновского движения. Местами тело эритроцита приобрело серовато-дымчатый оттенок, и он напоминал грозовую тучу. К этому времени эритроцит потерял почти весь свой кислород, отдав его алчным клеткам мозга, которые без движения или какого-либо иного признака жизни поглощали четверть всего кислорода, разносимого кровью к различным органам тела. Получив необходимое питание, мозг координировал чувственное восприятие, реакции, мысли, и все это с такой степенью сложности, которой неодушевленный компьютер достигнет только через астрономическое число лет. А может быть, и вообще не достигнет. Или все это потребует таких затрат, что станет просто бессмысленным.

Среди красных кровяных телец время от времени встречались тромбоциты и сравнительно редко белые клетки — лейкоциты, выросшие теперь до чудовищных размеров. Плазма же, заполненная ими, стала еще меньше похожа на жидкость. Она стала как бы гранулированной, и гранулы медленно увеличивались в размерах, проплывая мимо с постоянно нарастающей скоростью. Моррисон знал, что это были молекулы белка. Немного погодя ему стало казаться, что, несмотря на их постоянное кружение, он мог различить геликоидальное строение атомов. Некоторые были окружены целым миниатюрным лесом липидных молекул.

Он также начал ощущать изменившийся характер движения: не было, как прежде, дрожания, а появились колебания, которые становились все отчетливее.

Моррисон повернул голову, чтобы разглядеть стенку сосуда, к которой они прикрепились.

Отдельные клетки, выстилавшие внутреннюю поверхность, исчезли, скорее всего они увеличились до такого размера, что в поле зрения была всего одна из них. Он разглядел промелькнувшее мимо ядро клетки, большое и округлое и все продолжавшее расти. Корабль покачнулся, и часть корпуса оторвалась от стенки капилляра. Затем качнулся еще раз й снова прикрепился к внутренней поверхности сосуда.

— Что происходит? — спросил Моррисон у Калныни, но она не ответила, только нетерпеливо тряхнула головой, совершенно поглощенная работой.

— Софья пытается нейтрализовать электрический заряд то на одном, то на другом участке корпуса, чтобы напряжение не повредило стенку. Одновременно ей приходится отыскивать новые участки соединения, чтобы корабль совсем не оторвался от поверхности капилляра. Трудно минимизироваться и сохранять соединение со стенкой сосуда в одно и то же время.

Моррисон спросил обеспокоенно:

— До какого размера мы будем минимизироваться?

Его голос оборвала резкая команда Калныни:

— Аркадий, продвинь корабль вперед. Только осторожно!

— Хорошо, Софья. Скажи, когда остановиться.

И обращаясь к Моррисону, добавил:

— Мой отец часто говорил: «Лучше недостараться, чем перестараться».

— Еще, еще немного, — командовала Калныня. — Теперь хорошо. Я попытаюсь еще раз.

Казалось, корабль прикрепился к стенке, но неожиданно вновь соскользнул, и Моррисон почувствовал, как его потянуло на спинку кресла.

— Хорошо, — сказала Калныня, — теперь еще немного.

Одна клетка внутренней поверхности капилляра ускользнула, и началась другая. Бесконечная цепочка клеток, плотно пригнанных одна к другой, образовала узкую трубку, внутри которой находился их корабль с командой из пяти человек.

Пространство между клетками казалось волокнистым, с отростками, тянувшимися от одной клетки к другой. Некоторые из них были словно срезаны и напоминали пеньки на лесной просеке. Моррисону показалось, что в этих просеках были разрывы, но он не мог разглядеть их хорошо, так как угол зрения не позволял сделать это. Он повторил свой вопрос:

— До какого предела мы будем минимизироваться, Аркадий?

— До размера мельчайшей органической молекулы.

— А какова возможность спонтанной деминимизации при таком размере?

— Существенная, — ответил Дежнев. — Гораздо большая, чем когда мы были размером с эритроцит или даже с тромбоцит.

— И все же недостаточная для того, чтобы волноваться по этому поводу, — успокоила Баранова. — Уверяю вас.

— Абсолютно верно, — сказав это, Дежнев слегка приподнял руку с двумя скрещенными пальцами так, чтобы Моррисон видел, а Баранова, сидящая позади, нет. Этот американский жест стал универсальным, и Моррисон, точно зная, что он означает, похолодел.

Дежнев смотрел вперед, но, то ли почувствовав реакцию Моррисона, то ли услышав его тихое бормотание, сказал:

— Не волнуйтесь об этом, мой юный друг. Конечно, волноваться о чем-то время от времени необходимо, но сейчас давайте поволнуемся о нашем выходе из кровеносной системы. Софья, моя любимая...

— Да, Аркадий? — откликнулась она.

— Ослабь поле задней части корабля, и когда я продвинусь, проверь пространство впереди.