Фантастическое путешествие (Сборник)

— Я сделаю именно так, Аркадий. Разве ваш отец не говорил вам ни разу: «Нет смысла учить вора воровать»?

— Действительно говорил! Тогда воруй, маленький воришка, воруй!

Моррисон размышлял: наигранное безразличие Дежнева к возможности внезапной смерти? И желание Калныни подбодрить его? Чем все это вызвано? Может, таким образом они демонстрировали пренебрежение к его трусости? Или, в самом деле, успокаивали его?

Вполне естественно для любого человека, делающего выбор между дружеским отношением и враждебным, отдать предпочтение дружескому. Наверное, отец Дежнева согласился бы с ним. Эта мысль подняла настроение.

Задняя часть корабля застыла в нескольких сантиметрах (нескольких пикометрах в реальном измерении) от стенки капилляра. Моррисон изучал ее с близкого расстояния, разглядывая сомкнутые ряды белковых и липидных молекул, образующих ткань стенки. Он размышлял: «Почему мы упускаем возможность изучить ткани с более лучшим результатом, чем дает любой сканирующий электронный микроскоп? К тому же, это живые ткани, и можно наблюдать не только их строение, но и жизненно важные процессы в развитии. Мы прошли по кровеносной системе в непосредственной близости от стенок капилляров, но не оценили, не всмотрелись в них как ученые. Мы просто проходили мимо, проявляя не больше интереса, чем если бы следовали по подземному тоннелю в поезде метро. И все для того, чтобы изучить осцилляции, порождаемые мыслью... а может...»

Корабль продвигался фут за футом («Я мыслю в старой системе мер», — вдруг подумал Моррисон. Но он никогда не слышал, чтобы кто-либо говорил «продвигаться сантиметрами»), словно на ощупь. Возможно, это из-за того, что Дежнев постоянно манипулировал двигателями, а Калныня выискивала подходящие электрические поля.

— Софья, малышка, мы приближаемся к месту соединения двух клеток, — сказал Дежнев странно сдавленным голосом.

— Проверь, насколько плотно носовая часть может быть прикреплена к стенке, я еще немного продвинусь вперед.

— Судя по внешнему виду и поведению, в этом месте имеется скопление аргинина, что создает сильное положительное поле и облегчает мою задачу.

— Не будь такой самоуверенной, — сурово сказала Баранова. — Проверь еще раз. Если корабль не присоединится, к стенке достаточно плотно, у нас будет очень много хлопот.

— Хорошо, Наталья. Но при всем уважении к тебе должна заметить, что не стоило напоминать мне об этом.

Дежнев взял инициативу в свои руки:

— Софья, выполняй в точности мои указания. Только носовая часть должна остаться в соприкосновении со стенкой сосуда, но соединение должно быть прочным. Освободи корпус корабля.

— Я сделала это, — ответила Софья безразлично.

Моррисон затаил дыхание. Задняя часть корабля отошла от стенки, а его нос остался соединенным с ней. Течение подхватило освобожденную часть корпуса и развернуло под острым углом. Стенка капилляра в месте соединения подалась наружу, словно здесь вскочил прыщ.

Он натянуто произнес:

— Осторожно! Мы прорвем кусок стенки!

— Тихо! — прогремел голос Дежнева. Потом уже обычным голосом он продолжал: — Софья, я буду медленно увеличивать мощность двигателей. Приготовься полностью освободить корпус корабля. Он должен быть совершенно нейтральным, но не раньше, чем я скажу.

Софья быстро взглянула на Баранову. Та в обычной спокойной манере сказала:

— Выполняй в точности указания Аркадия, Софья. Сейчас он главный.

Моррисону показалось, что корабль устремился вперед. Стенка капилляра в точке соединения с кораблем вытягивалась все больше и больше.

Софья озабоченно заметила:

— Аркадий, либо не выдержит поле, либо стенки капилляра.

— Еще секунду, дорогая, еще секунду. Пора!

Стенка сосуда подалась назад, и корабль резко пошел вперед. Моррисон почувствовал, как его отбросило к спинке сиденья. Нос корабля вошел в ткань между двумя клетками стенки капилляра.

* * *

Сначала Моррисон ясно различал шум работающих двигателей. Их натянутый гул создавал впечатление, что корабль пробивается вперед все с большим трудом. Видимость впереди была нулевая. Толщина капиллярной стенки была уже значительно больше размеров корабля.

Корабль уже полностью погрузился в ткань.

Дежнев, утирая пот со лба, повернулся к Барановой и сказал:

— Мы расходуем энергию быстрее, чем следует.

— Тогда останови корабль, и надо обсудить ситуацию, — предложила Баранова.

— Если я сделаю это, соединительная ткань вытолкнет нас благодаря своей эластичности. Мы снова окажемся в кровеносном сосуде, — возразил Дежнев.

— Уменьши мощность двигателей настолько, чтобы они могли удержать корабль в теперешнем положении.

Пульсация прекратилась.

— Соединительная ткань довольно сильно давит на корпус, — сказал Дежнев.

— Достаточно сильно, чтобы раздавить нас?

— Пока нет. Но я не могу ручаться, что корпус выдержит давление долгое время.

Моррисон взорвался:

— Это просто нелепо! Кто-то, кажется, говорил, что мы имеем размер крошечной органической молекулы?

— Сейчас мы размером с молекулу глюкозы, которая состоит из двадцати четырех атомов, — ответила Баранова.