Фантастика 1985

Освободившись от забот, шеф повернулся к окну. Металлические шторы взлетали вверх, открывая великолепную панораму. Огромный город окружал вознесшуюся в небо статую, между зданиями, как в ущелье, текла река автомобилей, и, словно лягушечья икра, прижатая к берегу волнами и ветром, едва заметно двигались толпы людей. Шеф чувствовал себя властителем душ безымянных, копошившихся внизу и не подозревавших ни о чем прохожих. Каждый человек был для него не существом со своей судьбой, своими надеждами и страхами, со своей волей и разумом, а только источником опасной информации, пищей для прожорливых электронных чудовищ, день и ночь в залитых ослепительным светом подземных залах перемалывающих суждения людей, их мысли и поступки.

Понаблюдав за эволюциями роя «колибри» и «пчел», шеф собрался было закрывать шторы, как вдруг ему показалось, что одна «колибри» спикировала на «пчелу» и таранила ее.

Та не сумела уклониться, но, оправившись, снова полетела.

Шеф уперся лбом в гибко поддавшееся стекло, потом кинулся за биноклем и долго стоял у окна, пока у него не начали слезиться глаза. Но его летучие подопечные вели себя вполне послушно. Совершали облет статуи и затем сериями уходили в город. Шеф пожал плечами и отошел от окна:

— Вот чертовщина! — В голосе его явно не было уверенности.

Франсуа изучающе оглядел сосредоточенные нахмуренные лица членов Комитета действия и, пренебрегая признаками несогласия и нетерпения, спокойно сказал:

— Наша затея с магнитными ловушками, несмотря на ее остроумие, обречена. Вы снимаете запись с возвращающихся «пчел», и это удается вам только потому, что они всегда возвращаются по одной трассе. А если трасс возвращения будет несколько и они будут периодически менять свое направление? Если установят контроль напряженности полей?

— Тогда что-нибудь придумаем! — упрямо возразила новенькая девушка.

— У Кэтрин несокрушимая логика! — шутливо воскликнул Ларсен. Приунывшие было члены Комитета оживились.

А Франсуа смотрел в глаза девушки, восхищаясь затаенной в них застенчивостью и волей. Легкие пепельные волосы, словно облачком, парили над чистым лбом. Франсуа сказал:

— Надо менять свою тактику своевременно, не дожидаясь подсказки противника, опережая его. Если мы не можем управлять событиями, то должны направлять их.

Кэтрин слегка наклонила голову, словно разглядывая на ладони предложенную на обсуждение идею, и, как бы соглашаясь, кивнула. И Франсуа, продолжая беседу, уже не терял из поля зрения ее лицо. Нахмурившись, Франсуа придвинул к себе плоский ящик, стоявший перед ним на столе. Из ящика доносился непрерывный шелестящий звук, напоминавший тарахтение майских жуков и детское чувство горделивой радости, когда перед сном прикладываешь к уху спичечную коробку и слушаешь, как жуки безнадежно пытаются выкарабкаться. Когда он открыл ящик, в нем, намертво пришпиленные магнитным полем, словно бабочки в коллекции, судорожно трепетали крыльями ряды «пчел» и «колибри». Дымок сигареты над ящиком заколебался.

Положив в орбиту глаза часовую лупу, Франсуа осторожно достал «колибри», точным движением вскрыл лепестки ее панциря, острием гибкой иглы легко коснулся нескольких точек в электронной схеме. Затем он положил «колибри» на стол.

Свободной рукой достал «пчелу» и, удостоверившись, что окна закрыты, убрал руку, подхватив лупу в ладонь.

Первой поднялась в воздух «колибри» и сделала несколько кругов по комнате, словно в поисках выхода. Люди внимательно наблюдали за нею, не понимая еще смысла манипуляций Франсуа. Но когда взлетела «пчела», то «колибри» немедленно атаковала ее, с налета ударив грудью. «Пчела» упала на подоконник, снова было поднялась, но, сбитая вторично, закружилась на месте: одно крыло у нее беспомощно повисло.

«Колибри», сделав круг над поверженной, набрала скорость.

Франсуа подошел к окну, открыл его, не обращая внимания на протестующие возгласы; осатаневшая «колибри» умчалась в ночное небо.

— Зачем же ты ее выпустил?! — воскликнул Ларсен.

— Не стоит волноваться, — поднял руку Франсуа. — Задачу свою она выполнит, хотя одна «колибри» весны еще не сделает. Надеюсь, главная проблема решена. Если мы перестроим схемы нескольких сотен, может быть, и тысяч «колибри», то с «пчелами» разделаемся. Теперь предстоит спровоцировать «священную войну» между «колибри».

— Но разве «колибри» не откажутся нападать друг на Друга?

— У меня не было времени разобраться поподробнее в потрохах этих пташек, — ответил он, — но, если бы я был конструктором, то я постарался бы вложить в них нечто вроде запрета нападать на «своих».

Девушка зачарованно, по-детски, слегка вытянув шею, слушала его.