Фантастика 2003. Выпуск 1

Сев за стол, я тщательно намазал желтый поджаристый блин вареньем. Да, я ему соврал, плохо спалось мне, но уж больно не хотелось огорчать этого милого старикана, он всегда так обо мне заботится.

— Дедуль, — ласково позвал я, запивая блин молоком, — а где Жердяй? Что-то во дворе его не видно.

— Да в сенях он, — ответил седой кудесник. — Где же ему еще быть, позавтракал и теперь дремлет.

— Дремлет, — недовольно проворчал я себе под нос, обильно намазывая вареньем следующий блин.

В принципе Жердяй меня как помощник вполне устраивал. Простой парень из местных, он был исполнителен, невероятно силен, относился к своей должности со всей серьезностью, вот только медовуху, поганец, сильно любил да умом особым, кстати, тоже не отличался. Но с другой стороны, зачем ему ум этот, я у него вместо ума, это мне думать надо, а ему выполнять мои приказания. Вот так-то.

И вообще с этим Жердяем строгость нужна. Поэтому, быстро доев блины и допив молоко, я поблагодарил хозяина за вкусный завтрак, после чего направился в сени, предварительно напустив на себя строгий вид. Что это такое в конце концов, у нас ведь рабочий день начался, перепись еще не окончена, а он, шельмец, понимаете, дремлет.

Но от неизбежной взбучки парня спасло конское ржание, раздавшееся снаружи избы, и хриплые голоса, без сомнения, принадлежавшие царским гонцам. А кому ж это, если не им, быть в такую-то рань?

Жердяй встревоженно заглянул в горницу, увидел, что я уже позавтракал, быстро пробежал взглядом по моей милицейской форме, все ли пуговицы на месте, и снова исчез в сенях.

В дверь избы заколотили.

Мой помощничек отпер, затем послышалось обычное злобное переругивание с гонцами, и вот в горницу ввалились распаренные от быстрой езды трое царских стрельцов.

Сжимая в руках кумачовые шапки, они низко мне поклонились.

— Батюшка сыскной воевода, — хором обратились ко мне гонцы, — тебя хочет видеть царь. В скверном расположении духа пребывает, гневается. Требует, чтобы сей же час ты предстал пред его светлые очи.

Ну, это обычное его состояние, поэтому я после заявления гонцов особого беспокойства не ощутил. Накинул шинель, надел фуражку — и во двор.

А грязищи во дворе по колено, и дождик еще этот противный моросит. Еле-еле Жердяй со стрельцами телегу мою милицейскую из сарая выкатили, а то бы пришлось мне верхом к царю ехать. Хотя и несолидно это для моего чина, но пришлось бы в седле через все Корзинкино трястись. Когда царь не в духах, лучше не опаздывать.

По себе знаю.

Приехали, значит, мы с Жердяем к царскому терему. Парень, понятное дело, снаружи остался, а я вовнутрь пошел. Стрельцы у входа в покои так и вытянулись.

Царь, как всегда, в Грановитой палате меня ожидал, что на третьем этаже терема находится, а всего этажей четыре. Самое высокое здание в Корзинкине терем этот, из любого конца города его видать.

— Доброе утро, — говорю я царю, а тот даже бровью не повел, сидит себе на троне и в одну точку уныло смотрит.

Я деликатно кашлянул, царские думы — это, конечно, святое, но ведь, наверное, по делу он меня вызывал, не просто так.

— Здравствуй, Никита Андреевич, — наконец произнес государь, словно мы не виделись несколько месяцев. — Плохи дела наши, очень плохи.

— А в чем дело? — сразу насторожился я. — Что стряслось?

— Враги, — ответил Дадон, — аспиды окаянные, видать, порчу на меня наслали, третью ночь подряд глаз сомкнуть не могу, не спится мне и никакие снадобья не помогают. Подрывает здоровье мое эта проклятая напасть.

М-да, я об этом не знал. Это что ж получается, уже третью ночь глава государства не спит? Я бы так не смог, уже бы давно где-нибудь свалился от усталости, а он сидит себе, бородища до пояса, глаза сверкают, все как обычно, вот только вид хмурый.

— Не думаю, что это происки врагов, — вслух предположил я, — просто у вас случился этот… как его… нервный срыв. Переработались вы, вот цикл сна и нарушился.

— Ты мне тут непонятными словами не ругайся, — топнул ногой Дадон, — а лучше отправляйся поскорее в Древний лес, что на окраине Корзинкина, и привези мне оттуда кота Баюна.

— Кого?!

— Кота Баюна, — повторил царь и снова топнул ногой.

Теперь понятно, почему по пути в царский зал мне не встретилось ни души. Разбежались хитрецы от греха подальше, небось один я дурак за этим Баюном к черту на кулички отправлюсь.

Вот оно, сбылись плохие утренние приметы. Не дело это воеводы, котов там всяких по лесам вылавливать. Воевода должен преступников ловить, а не котов.

— А как же перепись? — не выдержал я. — Перепись-то не закончена.

— Закончишь потом, — бескомпромиссно отрезал его величество, — бросай все свои дела и привези мне кота, иначе сам знаешь…

— Знаю, — скептически хмыкнул я.

На кол меня Дадон, конечно, не посадит, но жалованье и, соответственно, снабжение столичного управления милиции урезать может, а это было бы мне весьма некстати, особенно если учитывать то, что приближается зима, а зимы здесь лютые, что те волки из Древнего леса.

— Что за кот такой? — спросил я, тем самым дав царю понять, что просьбу его я выполню, куда уж тут деваться.