Фантастика 2003. Выпуск 1

Прибыли мы в этот «Зоопарк». Ну, скажу вам, до чего аборигены разные! Я бы мог и щупальца оставить — не заметят. А среди них — звери. Причем так зверей затоптать пытаются, что служители их, бедных, сеткой окружили. Вот это агрессивные гуманоиды! Одних только зверюшек покрупнее за ров с водой спрятали, так юные аборигены прямо в этот ров рвутся! Кидают туда что попало, причем сначала надкусят, заразят пищу своими паразитами, а потом зверю в ров бросают: мол, привет от моих паразитов твоему желудку!

Ох, ну сюда Орла вывезти! Тут такие запахи, какие Орел сильно обожает, особенно возле тех, которых зовут зубробизонами. Он бы тут своих Венер разом позабыл и поселился бы навсегда.

В общем, веселился я с крупными зверушками, а Мяфа отыскал свою любовь: он, оказывается, любит красных, ну и, тоже, активно благоухающих. Стоим возле клетки, а там такая красная, с ушами и хвостом, глазками косит. «Лисица» написано. Рядом ребенок орет:

— Мама! Лисичка! А где петух?

— «Лисичка», — блаженно шепчет Мяфа, — это ласкательное от «лисица». Как красиво! Скажите, — и этот идиот начинает наше приключение, — а где живут лисички?

Дитя сурово смотрит на него и говорит:

— В лесу. И она таскает из деревни куриц и петухов, а потом их ест!

— Так! — Мяфа тащит меня по зоопарку. — Ищем кур и петухов!

Нашли. Курицы — наглые толстые разноцветные птицы. Петухов не нашли. Мяфа, прикидываясь иностранцем, стал спрашивать про петухов.

— Ну, дядечка, это же самцы кур, — ответил длинный подросток.

— А что такое самец? — продолжал выяснять Мяфа. Подросток покраснел.

— Самец — мужчина кур. Да вот он, с длинным хвостом!

— А, ясно, — поспешил я успокоить сердитого подростка, — у них, Мяфа, два пола: самец — петух, а… — я срочно вспоминал язык моего континента, — простите, э… сэр, а кто — кура?

— Не кура, а курица. Она — самка, как и я! — грубым голосом ответил подросток и удалился, колыхаясь от злости.

— Вот кого ест моя лисичка! У нее прекрасный художественный вкус, — умилился Мяфа. — Хочу такую!

— Мяфа! Здесь выкрасть не удастся, народу много. Идем-ка домой, с щупальцами на скамеечку. Повеселились — и будет!

— Хочу такую! Хочу в деревню, в лес!

— Вы, гражданин, случаем, не старовер? — подозрительно спросила старая аборигенка, отиравшаяся поблизости.

— Ну… — замялся Мяфа, — старым я верю. В основном. За редкими исключениями.

— Так что же вы Бога-то гневите? Зрелища, одежда несуразная! Ну взгляните, где вы такую бороду и волосы увидите? Только у себя в деревне. Не грешите, старый, ступайте-ка домой!

— Да я хочу, но не знаю, куда. Иностранец я. Ищу деревню, где староверы живут, — заблеял Мяфа с надеждой.

— Так. Я тут всякой мерзости нагляделась и еду домой. Могу подвезти до нашей деревни, а уж там ты сам объясняйся. Ты куда? И этого хлюста с собой повезешь? Он тоже старовер?

В машине мы долго знакомились, выясняя, что такое «Зять», который вел машину, и «Шурин», к которому нас везли. Мяфа совсем обалдел от языковых изысканий, а я спал, выключив рецепторы — очень уж вонючая и громкая у них машина.

У Шурина Мяфа сразу стал выяснять, как ему достать лисичку.

— Лисичек? — поправила его самка Шурина. — Да я вам их хоть сейчас покажу!

И Мяфа поволок меня в лес, как он выразился, на практические занятия. В лесу были лисички. Много. Такие же красные, но — грибы!!!

— Это — лисички? — удивился Мяфа. Они с самкой Шурина понимали друг друга с трудом, и он мог бормотать что угодно — все одно непонятливый иностранец.

— Лисички, это точно. Так будете собирать?

— Ой, будем! — И Мяфа шепотом сказал мне: — Ясно, это зародыши моих лисичек.

— Мяфа! Это грибы! — возмутился я.

— А Великое Научное Открытие?

У меня не нашлось слов. Возвращались с «ведром», наполненным зародышами лисичек. А навстречу — старая аборигенка с пустым «ведром» (ведро — коническая емкость с ручкой). И эта аборигенка всплескивает руками и кричит:

— Ой, зайчушки уже пошли!

— Как — зайчушки? — волнуется Мяфа. — Это лисички. И куда пошли? По-моему, они тихо лежат!

— Ну да, лисички, а еще их у нас зайчушки называют, а то еще — петушки.

— Мяфа! — говорю я очумело. — Это зародыши и тех, кто ест, и тех, кого едят — всех разом, чтобы лисички, когда родятся, не голодали!

— Ох ты! — веселится самка Шурина. — А ты юморной, рыжий! А «пошли» — значит «появились».

За выяснением значения слова «юморной» проходит оставшаяся дорога. Рыжий — это цвет моих волос, то есть красный. Тут ясно все.

С ведром пошедших зародышей возвращаемся на корабль. Там ждет сообщение Всученого: «Нужна температура кристаллизации воды». Я больше не могу! Какие зародыши могут развиваться в таких условиях? Но грибы мы кладем в термостат, установленный на эту температуру.

Мяфа готовит обиталище для зайчушек, кур и любимых лисичек. Я тупо жду. Всученый невнятно сообщает: «Линзы на глазах — не деталь строения, а предмет одежды. Девушки просят снимать. Вышел конфуз». Мяфа выяснил: девушки — это молодые самки.