Фантастика 2003. Выпуск 1

Спустя пару дней Всученый является на борт в возвышенном состоянии духа и с книгой «Актинидия китайская. Культура и промышленная переработка плодов». Оказывается, яйца киви — это просто плоды, киви — торговое название плодов, и при температуре замерзания воды их хранят, чтобы не бродили! При брожении образуется спирт, и его пьют, когда хотят «отрубиться». Всученый провел практические изыскания в месте «отрубания», называемом «бар». А птица киви к лиане никакого отношения не имеет. Зато Всученый теперь имеет связи в научной среде (разумеется, через самок, то есть девушек).

Конец мечте. Я подавлен. Всученый полон планов переработки киви. Мяфа составляет словарь названий одного и того же предмета. Например: лицо, рожа, ряха, будка, циферблат, харя, морда. А также предметов с одинаковыми названиями вроде лисичек-зверей и лисичек-грибов. Я добавил ему «бар»: место отрубания и единица измерения давления. Мяфа издевается над нами по вечерам со своими загадками.

— Вот, например, объясни мне, Подареный, что такое «Пожарник разматывает кишку»?

— Ну, значит, клоп… Эй, разве у них такие длинные кишки? И зачем им их разматывать?

— Нет, это значит: «Тушащий огонь разматывает гибкую трубу для воды»!

— Ой.

— Вот тебе и ой! А ты, Полыба, объясни, что такое: «Ступай на все четыре стороны».

— Это неприлично! — сердится Полыба. — Четное тиражирование — патология, генетика путается!

— Ну, у них генетика путается давно, у них два пола, — вмешиваюсь я. Мяфа продолжает:

— Полыба, имеются в виду стороны света.

— Слушай! Физик я или нет? Четыре стороны у света — что-то новое!

— Ага! — торжествует Мяфа. — А у них стороны света определяются по полюсам и экватору и определяют координаты. Сторона света Восток — это где звезда всходит. И так далее. Понимаешь, звезда! А они — свет! Какие могут быть ко мне претензии, когда я перевожу? И отстаньте от меня со своими заданиями.

Мяфа носится с идеей развести на корабле грибы лисички, и уже завез целый отсек лесной земли с деревьями, закопал лисички и теперь ждет. Он решил стать биологом.

Я, честно говоря, увлекся языком. Вот, например: червяк — это животное, а также, Полыба сказал, специальная металлическая штука, обеспечивающая передачу в механизме. А рожа — это лицо и болезнь красной ноги. А ложе — там лежат, а в ложе — сидят; ложный — неправильный, а изложить — пересказать! Как их, аборигенный, мудрец говорил: «Главное, чтобы все было зыбко, непредсказуемо». Зыбко мне!

Орел все понял и уводит корабль к следующей планете. Пусть здесь ломаются посторонние девятки. Увозим лисички, контейнер замороженных яиц киви и ящик с продуктом их переработки в прозрачных сосудах. Мяфа говорит, что Шурин призывал его «раздавить бутылочку» и долго смеялся, когда Мяфа выяснял, как ее давить. Вторую, нераздавленную бутылочку (прозрачный сосуд с продуктами переработки киви) мы оставили Шурину на прощание, перед отлетом. Последний привет тебе, ХО-1077!

Опус № 4

О горе и радости

Всё! Тоска закончилась. Прибыли! Впереди Липа, позеленевший от удовольствия, в патронташе для горшков, весь увитый мохнатым потомством и сияющий. Сзади — голубой от злости Верный. И чего злится? Погулял на родине, погрелся на солнышке, даже загорел, а сам — сплошное недовольство.

Пока устраивали потомство в оранжерее под верещание Липы, я отвел Верного в уголок.

— Ты чего голубой? — прошептал я с интересом.

— Нет! Ты подумай сам! Родил — и живи дальше — так нет. Этот идиот Липа сохранил материнский инстинкт. Всё у нас не так. Ведь Липа начал размножение! Что, если мы все такие ненормальные будем? Вот другие, знакомый мой, Ляпа, тоже музыковед, родил себе, подрастил слегка и бросил деду — не таскать же дитя с собой в рейс! Да и молод еще. А Липа вцепился в эти лианы всеми щупальцами, носится вокруг них… Нет, ты представляешь, я их в горшки высажу, только спать уйду — он уже у них: выкапывает и таскается, весь опутанный, по гостям — хвалится! Как же их можно укоренить? Липа, говорю, лианы должны расти. А он твердит, что они очень живые, поэтому укорениться не могут, но вот на велосипеде научиться наверняка сумеют! А? Не пойму, на чем он тронулся — на велосипедах или на детях, но Липа явно не в себе. Едва уговорил его укоренить бедняжек, но только когда патронташ придумал. Теперь, вот посмотришь, будет сидеть в оранжерее и квохтать. Глаза бы мои его не видели! Я, конечно, семейный врач, но семья — это не только Липа с потомством. Ты не представляешь, как я там извелся, волнуясь за вас!