Не удивительно, что через час блужданий в постоянном поиске «гладенькой дорожки» утомилась даже Настя – что уж говорить о юной Маше! Однако девочка не жаловалась – только с каждым шагом все громче и надсаднее дышала. Трутень, возглавлявший поход, усталости, похоже, не ведал.
– Смотрите! – воскликнула вдруг стриженая, показывая рукой вперед. – Что это там?
Журова вскинула голову: из-за склона очередного холма высовывался знакомый приземистый корпус вездехода.
– Удачно вышли, – бросил «Артем», также заметивший шестиколесную машину. – Погрузим на него капсулы – и домчим с ветерком!
– Ура! – разом прорезавшимся голосом прокричала Маша и со всех ног устремилась к вездеходу, опередив даже неутомимого трутня.
– Как же это мы на нем куда-то домчим, если у нас нет французских колец? – скептически поинтересовалась Настя, глядя вслед девочке. – Да и никаких других тоже!
– Не переживай, – с усмешкой заверил ее «Борисов». – Будут тебе кольца.
Тем временем подгоняемая перспективой скорого отдыха Маша подлетела к машине. Бросив капсулу, во всю ширь распахнула водительскую дверцу – кажется, та и так была приоткрыта – и тут же с диким воплем отпрыгнула назад: навстречу ей из салона кулем выпал человеческий скелет в серой «ковчеговской» униформе.
– Твоя работа? – вздрогнув, хмуро поинтересовалась Журова у трутня.
– Сеятелей, – невозмутимо ответил тот. – Ты спрашивала про кольца. Вон, одно должно быть у месье на пальце!
Впрочем, как раз у водителя кольца и не оказалось – у него вообще не было кисти левой руки – то ли сеятели перестарались, то ли уже после них дикие звери подсуетились. А вот у его товарищей по несчастью – всего скелетов в салоне обнаружилось четыре – заветные черные ободки имелись. Пока Настя успокаивала перепуганную Машу, «Артем» собрал кольца и, бесцеремонно вытолкнув из кабины водителя – падая на стриженую, тот зацепился за что-то ногой, да так и повис в дверном проеме – приложил ключ к панели управления.
Ничего не произошло. «Борисов» попробовал другое кольцо – с тем же результатом.
– Энергии нет! – поняла Настя. – Спросил бы меня сразу – видно же! – справедливости ради, сама она поняла это буквально секундой ранее, уже после первой неудачной попытки монстра завести машину.
– Странно, – пробормотал трутень, выбираясь из вездехода. – Базу мы – сеятели, в смысле – не обесточивали. Только людей зачистили. Странно… Оставайтесь с капсулами здесь! – принял решение он. – Я по-быстрому смотаюсь до Шарля, разберусь, в чем дело!
Вернулся «Артем» примерно часа через полтора – невеселый и озабоченный.
– Ну? – поднялась Настя с травы ему навстречу. Маша как упала после ухода «Борисова», так и продолжала лежать пластом – силы девочку почти оставили.
– Баранки гну! – раздраженно бросил трутень. – Непонятное что-то с этим Де Голлем – одно слово: француз! Ворота взломаны, а батарейки все испорчены. Ни одной рабочей!
– И кто же это мог сделать, если на острове вы всех перебили? – спросила Журова. Испуга она не ощущала – одно лишь разочарование.
– Сеятели! – сердито поправил ее «Артем». – Сеятели перебили! А насчет того, кто мог сделать и, главное, зачем… Есть у меня одна версия, но она мне не нравится. Совсем не нравится!
– Что за версия?
– Да нет, не может быть, – принялся рассуждать «Борисов» вместо ответа. – Статус планеты не поменялся – я смотрел в реестре – значит, хотя бы одна здешняя база еще функционирует! Нужно проверить остальные! – заявил он, чуть просветлев лицом. – Возвращаемся на катер!
– Маша совсем вымотана, – осторожно заметила Журова.
– Нет! – тут же подала с травы голос стриженая. – Я в норме. Сейчас встану!
– Живее, – бросил ей «Артем». – Если я прав, и где-то здесь ошиваются Приближенные… Впрочем, если они и впрямь на планете, торопиться уже некуда, – сам себя поправил он тут же. – Но это не значит, что нужно валяться на земле! – рыкнул монстр на Машу.
– Да встаю я, встаю, – пробормотала та, в самом деле поднимаясь.
– Приближенные? – спросила тем временем у «Борисова» Настя. – Что им здесь делать?
– Вот и я считаю, что нечего! – проворчал тот. – Идем к катеру!
…Две другие базы на острове тоже оказались разгромлены. На одну из них трутень ходил сам, на другую, бразильскую, послал Журову, подробно объяснив, на что обращать внимание. В Ипанеме, как называлась колония, все было именно так, как описал «Артем»: сломанные ворота с одной закрытой, а другой настежь распахнутой створкой, и разбросанные по полу энергоцентра батарейки со срезанными верхушками. А также (об этом «Борисов» упомянуть не позаботился) мумифицированные трупы бывших жителей, на лестнице и в коридорах – за стенами базы, по крайней мере этой, мертвые тела, как видно, не разлагались, а усыхали. Ко всякому уже вроде бы привыкшая, да и остроту ощущений заметно поутратившая, назад к катеру из Ипанемы Настя бежала без оглядки.