"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)

— Заводи обратно Демона. Подготовь Хризантему. Отвезешь на бричке в Глейпин одну мою знакомую.

Демон нетерпеливо прянул ушами, словно был не согласен с решением хозяина. Он поднял верхнюю губу и облизнул длинные клыки малиновым языком. Когда-то, как писали в своих книгах историки, лошади питались лишь травкой, подобно вилорогим быкам или горным козам. Непонятно, как им при этом хватало сил, чтобы тянуть упряжь или скакать под седлом? Но потом, в период Всеобщей засухи, траву на лугах и полях до корней спалили солнечные лучи. Наступил голод и массовый падеж скота. Зато на падали отъелись грызуны. Их бесчисленные полчища покрыли выжженные солнцем поля. Никто не знает, когда и как первая лошадь сжевала своими стертыми от растительной пищи резцами первую полевку, но постепенно оставшиеся в живых кони сумели перейти на изобильную мясную диету. С течением времени они обзавелись острыми клыками и повадками хищных зверей. Их морды стали устрашающими, от укусов грызунов толстые кожистые веки надежно прикрывали глаза. Но лошади до сих пор оставались верными помощниками людей, хоть и питались теперь не стеблями травы, а из одной лоханки с собаками. Их по-прежнему выгоняли пастись в поля, но теперь уже для другой цели. Климат, хоть и пришел в норму, но грызунов все равно оставалось слишком много, и они наносили огромный вред посевам.

Хозяин особняка подошел и ласково потрепал Демона по шее. Конь фыркнул, обнюхал знакомую ладонь и потерся об нее холкой. Так легкомысленно можно было вести себя только со своей лошадью. Чужой конь запросто может отхватить пару пальцем на руке, более того — он не применит это сделать, чтобы наказать незнакомца за фамильярность.

— Не обижайся, дружище. Мы с тобой сегодня прокатимся. Обещаю.

Хозяин особняка легонько хлопнул коня по шее и зашагал к калитке. Позади раздалось довольное урчание зверя.

По тенистой аллее он добрался до служебного входа в Воинскую Академию Овергора. Было время, когда она носило название Солдатской школы. Но наступила эпоха расцвета. Поединщики Овергора стали непобедимыми. Его дружина сносила с Парапета Доблести боевые десятки других государств. Именно тогда школа стала Академией, подобно Академии Фоллса, только котировалась намного выше.

Два стражника при его появлении взяли «под караул». О мостовую стукнули древки алебард, лязгнули бронзовые пекторали.

— Сладкой погибели, мастер Риордан! — обратился к нему с приветствием поединщиков Слиток, сам отставной боец первой десятки.

— Привет, ребята, — улыбнулся охране Риордан. — Как служба?

— Все в порядке, Мастер. Тамур уже гоняет новобранцев. Народу на трибунах пока немного.

Фасадная часть Академии с трех сторон была окружена многоярусной галерей для зрителей. Обычно к вечеру она заполнялась на половину. Люди приходили сюда после рабочего дня с узелками, полными еды и напитков, чтобы за ужином поглазеть на повседневную жизнь поединщиков. Так повелось, что быт сначала Школы, а потом Академии являлся для простолюдинов столицы самым желанным зрелищем. В Овергоре не поощряли новшеств. Традиционно вокруг войны здесь вращалось очень многое. Ставки принимались решительно на все. Состояния спускались и наживались с головокружительной скоростью. Риордан доподлинно знал, что один местный олух умудрился проиграть лавку скобяных изделий на том, что Тамур заново побреется наголо.

Кованый забор отделял зрительские трибуны от пространства Академии — главного здания, тренировочных плацов и мощеной полированным порфиром площади, посреди которой высился флагшток с синим стягом Овергора, реявшим в вышине. Позади главного здания и хозяйственных построек над площадью нависала Огненная стела с факелом в виде огромного кубка. Его зажигали, когда Овергор вступал в очередную войну, и над всей столицей медленно плыло ярко-фиолетовое пламя. Риордан понятия не имел, что именно добавляли в огонь жрецы, чтобы добиться такого необычного цвета.

Несмотря на раннее утро и небольшое количество зевак, городская стража уже заняла свои места на трибунах.

Охрана бдительно следила за тем, чтобы зрители не докучали поединщикам.

— Эй, глядите, Бесноватый! — заорал один из зевак.

Риордан обернулся, когда услышал свое боевое прозвище. Он увидел мужчину с опухшим лицом, на котором отпечатался рельеф доски, где это лицо еще недавно лежало. Обычная история. Пришел, чтобы поглазеть на поединщиков в компании приятелей и не рассчитал свои силы, употребляя вино чарку за чаркой. Ближайший к гуляке стражник моментально среагировал на невежливый окрик.

— Закрой хлебало! — веско посоветовал он выпивохе.