Фантастика чехословацких писателей

– Прошу прощения, – нерешительно начал майор, – но, чтобы прояснить положение... вы с кем-нибудь находитесь в более близких отношениях?

– Вы, верно, слышали о Мельхиаде. Я и Борис знаем друг друга еще с Земли.

Доктор Гольберг виновато посмотрел на радистку.

– Не сердитесь, Ирма, что мы так назойливо лезем вам в душу. Можете поверить – нам крайне неприятно выспрашивать об этих подробностях, которые на первый взгляд касаются лишь вас двоих. Но только на первый взгляд.

– Я понимаю, доктор. Все совершенно нормально.

Ведь обо мне и Борисе знают все. Мы знакомы давно, прекрасно подходим друг другу. Мы хотели пожениться.

– Хотели?. – Майор слегка поднял брови. – А теперь уже не хотите?

– Да нет же, конечно, хотим. Но перед самой свадьбой мне предложили принять участие в этой экспедиции. И мы решили подождать возвращения. Право же, Море Дождей

– не самое лучшее море для свадебного путешествия.

Майор взял в руки альбом Шмидта, словно взвешивая его.

– Мы просматривали вещи, которые остались после

Шмидта. Вам знаком этот альбом?

– Нет.

– Взгляните.

Ирма Дари открыла альбом, перевернула несколько страниц, подняла глаза и молча взглянула на следователя.

Потом снова посмотрела на коллекцию женских портретов, которая в этой обстановке казалась попросту неуместной. Она переворачивала страницу за страницей, задержалась на последней фотографии и перевернула следующую, пустую страницу.

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала она спокойно. –

На этой странице должна быть моя фотография.

Дверь за радисткой давно закрылась, но в комнате попрежнему царила тишина.

– Вы удивлены? – прервал молчание доктор.

– Немного.

Родин захлопнул альбом, который машинально перелистывал.

– Извечный треугольник.

– Даже на Луне.

– Да, даже на Луне. Здешняя жизнь не меняет человека физически, почему же она должна менять его психику? В

Радужном заливе люди остаются людьми. . Но дело не в этом.

– В Ирме Дари?

– И не только в ней. В треугольнике, в классическом треугольнике – он, она и еще один он. Его связывают с ней длительная симпатия и любовь, но вот на сцене появляется другой, который мимоходом соблазняет ее. Предположим, что их отношения не перейдут в более глубокое чувство. Если дело дойдет до конфликта, кто из них способен совершить преступление? Естественно, что не тот, другой, так как с его стороны этот поступок был бы бессмысленным. Остается пара, связанная любовью. Кто из них, по-вашему, вызывает большие подозрения?

Доктор вопросительно посмотрел на майора.

– Какую эпоху вы имеете в виду? – помолчав, спросил

Родин.

– Так, – в голосе доктора почувствовалось разочарование, – значит, и вы над этим думали.

– Да. Такие случаи бывали, и нередко. В создавшейся ситуации жертвой иногда становился человек, случайно проникший в чью-то тайну. Поводом для преступления служил страх оказаться высмеянным или униженным.

– Вот видите, значит, у нее могли быть веские причины, чтобы совершить убийство. Страх, что будет раскрыта ее тайна, боязнь шантажа, опасение потерять его любовь, ненависть к тому, другому, который, возможно, воспользовался ее слабостью. И еще с десяток самых различных, часто ложно истолкованных факторов. Вам понятна моя мысль?

– Как всегда.

Доктор подозрительно посмотрел на майора, но капитулировал перед невинным выражением серых глаз.

– А теперь давайте наполним этот треугольник конкретным содержанием. Она – это Ирма Дари, он – Борис

Мельхиад, еще один он – Михаль Шмидт. А у Ирмы Дари для критического момента нет алиби!

– Пока нет. – Майор встал и положил альбом на полку.

– Вы намерены связаться с Землей относительно Ирмы?

– Разумеется.

– Ну да, необходимо уточнить детали субботней радиосвязи. А почему бы вам заодно не поинтересоваться спортивными увлечениями радистки, скажем, прыжками в воду? Возможно, она участвовала в соревнованиях по этому виду спорта.

– Вы никак не можете забыть своего прыжка со скалы!

– Вот именно.

– Что ж, неплохая идея, – заметил майор, снял трубку радиофона, набрал нужный номер. – Радужный залив. Директора института, пожалуйста. Это Родин. – Майор нахмурился и посмотрел на доктора. – Не отвечает. . Алло!

Да, я. Что? Я помешал?.. Снова тихо... Что? Не понял.

Доктор прикрыл ладонью микрофон.

– Так вы никогда не договоритесь. Задав вопрос, следует немного подождать. Ведь вы говорите с Луны, радиосигнал вначале летит на Землю, ответ придет не раньше, чем через несколько секунд.

Майор улыбнулся, и на лице его появилось добродушно-мальчишеское выражение.

– Простите. . Да, я уже понял. Я хотел вас кое о чем спросить. Во-первых, свяжитесь с человеком, который в субботу принял радиограмму из Радужного залива. . Вовторых, меня интересует, не увлекается ли Ирма Дари каким-либо видом спорта. Например, прыжками в воду, альпинизмом, парашютизмом... Да, я подожду... Так. Спасибо. Прикрыв микрофон рукой, следователь повернулся к

Гольбергу.

– У вас хороший нюх, доктор, – Ирма Дари действительно увлекается. . но художественной гимнастикой. Боюсь, что этот вид спорта вас не заинтересует. Зато я узнал, что кое-кто из экипажа парашютную подготовку прошел. .