Фантастика и Детективы, 2014 № 03 (15)

То был странный персонаж, совсем не похожий на мультяшного зверька. Вот объявись у того злобный дядюшка, то, наверное, сходство нашлось бы.

Одевался Чебурашка неопрятно, и вообще был некрасив из-за безобразных оттопыренных ушей. Он так строил фразы и подбирал лексикон, словно нарочно поддерживал имидж эдакого «грязного Гарри». Классического подонка с самых низов, готового на всё ради денег.

— Поленова мне не подходит, — сказал ему Алексей. — Вернее подходит, но… неважно.

— Проклятье! Так и думал, что она вам не по зубам.

— Это вас не касается.

— Но мой гонорар!

— Гонорар не уйдёт, если у вас есть, конечно, запасной вариант.

— Джейн, — быстро ответил Чебурашка. — То есть Джейн — псевдоним, а зовут её Валентина Сирень.

— Сирень? Звучит как ещё один псевдоним. Эта ваша Джейн должно быть просто матрёшка.

— Матрёшка! И ещё какая! Она снимается в местной рекламе. Дура дурой, но у мужиков текут слюнки, как у собачек Павлова.

— Она связана контрактом?

— Только рекламным. В большое кино её разве что слепоглухонемой позовёт. Но остальные ещё хуже, поверьте.

Да уж, тут было от чего загрустить. Даже Чебурашка легко просчитал ситуацию, и Алексея вовсе не вдохновляло выступать тем самым слепоглухонемым.

И тут его вдруг озарило. Идея выглядела сумасшедшей, не до конца сформированной, но только на таких и совершают настоящие рывки.

— Вот что. Привезите её ко мне, эту Сирень. Но так чтобы никто не видел, не слышал и не говорил.

— Э, да вы хитрец, как я погляжу, — пригрозил пальцем Чебураша. — Сделаю. Но за скрытность придётся доплатить.

Два часа спустя агент втолкнул в номер закутанную в плащ девицу и протянул Алексею ключ.

— Студия ваша. Весь завтрашний день. Сотрудников не будет. Вокруг парковки, склады, никаких лишних глаз.

Алексей перекинул на счёт агента оговоренный гонорар и тот исчез.

— Что будете пить?

— Мартини!

Вот тем и отличаются маркетологи от социологов. Первые бы указали однозначно на Джейн, вторые, ни на кого конкретно, а между тем, именно из их исследования выходило, что Анна сорвала бы кассу, а Джейн с трудом отобьёт затраты.

Впрочем, не такой уж и дурой она оказалась, скорее барышней целеустремлённой, функциональной, отсекающей всё, что может помешать карьере. Вопросов лишних не задавала, не рассуждала о продаже души и порче искусства, а вечером забралась к Алексею под одеяло.

Телефонный звонок чуть не сорвал кульминацию.

— Дэвушка нужен?

Утром прилетел Вадик с тремя кофрами оборудования. Джейн уже сидела в халатике за столом и пила кофе.

Вадику хватило минуты, чтобы разобраться.

— Чем переделывать профиль, проще снять заново. Не хватает многих эмоций, жестов, движений, скудный лексикон.

— Сделай всё тихо, — попросил Алексей. — Я не хочу до поры светиться.

Он повернулся к Джейн и предупредил:

— До презентации ты должна молчать. Иначе контракт утратит силу.

Получив ключ и девицу, Вадик отчалил. Алексей отправился чистить зубы. Почему у него такое чувство, будто он совершил измену?

— Растворимый кофе, соевое мясо и Джейн, — вот вещи которых мне хотелось бы впредь избегать, — сказал он отражению в зеркале.

* * *

На этот раз давали «Женитьбу» Гоголя, которую Алексей помнил по старым экранизациям. Он вдруг почувствовал себя посвящённым, эдаким театральным завсегдатаем. Несколько раз угадал реплики, радуясь как дитя, и даже пришёл к заключению, что Гоголь маскировал под комедии драмы. Очень жизненно, актуально, но совсем не смешно.

Это была драма о кастинге. Закон не позволяет комбинировать профили, приставлять губы Никанора Ивановича к носу Ивана Кузьмича, гильдия киноактёров настаивает на работе с живыми людьми. А с другой стороны не было ничего такого, что хотелось бы пересадить от Джейн Анне. Как впрочем, и наоборот. Каждая из них была по-своему совершенна.

— Вчера вас не было на спектакле.

Неужели он покраснел? Она не заметила.

— Скучали?

— Не особенно. Но я так привыкла к этим встречам, что не сразу сообразила, чем бы заняться.

— Дела. Вы отказались от контракта, и я вынужден искать кого-то ещё.

— И как успехи?

— На вашем фоне все остальные меркнут. Я чувствую себя художником, у которого отобрали краски и холст. Приходится рисовать огрызком карандаша на обёрточной бумаге.

— Графика бывает куда пронзительней картины маслом. Она лаконична. Отсекает всё лишнее. Ненужные красивости…

— Как растворимый кофе? Вот уж где ничего лишнего, — Алексей опять вспомнил Джейн. — Скажите, а вас не напрягают эти вот встречи со спонсорами?

— Я раньше подрабатывала в службе эскорта. Привыкла. Знаете, мы ведь не сразу выбились в профессионалы. И до сих пор вынуждены сами накладывать грим, подбирать костюмы, вместе делаем декорации и собираем по знакомым реквизит. Режиссируем по очереди. Просто средневековая бродячая труппа. Артель. А раньше приходилось подрабатывать, чтобы держаться наплаву.

Кажется, она приоткрылась немного. Сосем чуть-чуть.