Фантастика и Детективы, 2014 № 06 (18)

Чубакка встал у них на пути, а я рядом, в тени великана встала. Эсесовцы аж опешили, замерли, минуту, а то и две потеряли на этом. Похоже, не ожидали такое чудо увидеть. Технологии продвинутые, то-сё, сто лет форы, как-никак, но почти трёхметрового монстра увидеть не ожидали. Хотя всё же эти ребята тоже оккультизмом и мистикой баловались. Нашёлся один, не растерялся, приказал коротко: «Feuer!».

А мой парень, рыцарь мой лохматый, меня за бетонный барьер одной лапищей перебросил, а сам вперёд, на врага! Ему-то пули нипочём, он же, урод, из чистых тахионов скроен. По крайней мере, я сильно на это надеялась.

Группа Махалыча вовремя подоспела. Но и они не ожидали таких масштабов вторжения повстречать. Всё смешалось: оперативники дробовики дёргают, стреляют часто и мимо. Снайперы издалека бьют. Редко, но метко. И всё же поздно, поздно, соколики. Эсесовцы какую-то хреновину из дыры вытащили, рядом поставили. Дыра, судя по едва заметному мареву, понемногу расширялась — на той стороне уже двигатели урчат, бензином сгоревшим через портал пахнуло. А ведь парочки танков хватит, чтобы мы контроль над ситуацией потеряли. Да что танков — обычных бронетранспортёров хватит. У Махалыча ни гранатомётов, ни ракет.

— Закрывай дыру! — произнёс в ухе голос Финна.

— Нет!

— Выполнять приказ!

Я не могла. Да у меня и рука не поднимется. Её же ужасом запредельным скуёт. Но и приказ в мозгу дыру проедает. Рука оттаяла и сама собой поднялась. Я зубами в неё вцепилась, прикусила. Не помогло. Страшила как раз спиной повернулся. Это хорошо, что спиной, в лицо ему я не посмела бы взглянуть, духу бы не хватило. А так, что — нажала-таки на кнопочку.

Сперва ничего не произошло, я уже было обрадовалась, что ошиблись эксперты сраные. Но тут парень мой на бок повалился. Тяжело так. На молекулы не рассыпался, а будто сражённый пулей осел.

Может, и правда от пули? Пусть это будет пуля! Кто там есть, чего тебе стоит? Пусть это будет нацистская пуля, и я голову оторву тому, кто стрелял! Но пусть только это буду не я…

Но нет. Марево вдруг сворачиваться начало. Как будто таять. Быстро истаяло. А потом портал разом схлопнулся, да с таким щёлканьем и треском статическим, точно старый ламповый телевизор вырубили. Одного эсесовца пополам разрезало за мгновение до того, как совсем исчезнуть дыре. Кровь из обрубка хлещет. А мне всё равно. Не жалко мне человека, а монстра жалко. И себя жалко до жути. Себя больше всех.

* * *

Он издыхал медленно и молча. Но хоть издыхал, а к нему все равно никто из оперативников не решался подойти близко. Никто кроме меня. Так что сидела я одна, как Энн возле поверженного Кинг-Конга. Гладила шерсть слипшуюся. От моих слёз, похоже, больше не от чего ей слипаться. На Чуде ран не заметно, и не потеет он.

— Прости уж, зверюга, такой я вот стервой оказалась.

А он уже и не реагирует. Народ, что посмелее, в отдалении стоит, таращится, но толком ничего понять не может. Трупы убрали почти везде, раненых эвакуировали. Только пареньку, что рядом с нами упал от пули фашисткой, самому отползать пришлось, дробовик бросив.

— Здесь подпольная фабрика в ангаре, — донесло с прежним холодным ветром голос начальства. — Судя по всему, они планировали захватить склад готовой продукции. Представляешь, что вышло бы?

Так это, выходит, мне босс говорит? Ко мне обращается? Снизошёл, что называется, до низов.

— А так мы на коне, — продолжал бубнить босс. — Одним ударом двух зайцев. И вторжение сорвали, и склад накрыли. Сливки самые сняли. Теперь черный рынок на голодном пайке пару лет будет сидеть.

Только я отвлеклась было, как вдруг мой умирающий парень цап меня за руку! Я чуть не взвизгнула от неожиданности.

* * *

Он сжимает мою ладонь лапищей, и когти его впиваются в мою кожу. Боль возникает как молния и тут же проходит. И вдруг я начинаю видеть: легкая светящаяся дымка, как подсветка приборной доски. Нити переплетаются, составляя сложный узор, гораздо путаней привычных магнитных линий. Ткань мироздания — вот она какая. Или четвёртое измерение, струны там всякие, темпоральные поля и тахионные вихри, мать их.

И вдруг вижу, где именно вибрации усиливаются, где напряжение нарастает. Нити вытягиваются как патока и кое-где лопаются, точно гитарные струны. Это что же, значит, и прорыв следующий там будет? Не близко. По грубой прикидке — северная часть Парижа. Восемнадцатый округ или Клиши. Непонятно только, опять толпой фрицы полезут или обычный труп вынесет…

— Поймёшь, — сказал Чудо-в-перьях.

И умер. Окончательно умер.

— Машину, — говорю в микрофон. — Автоколонну на Париж готовьте. Ещё один прорыв там будет.

Голос едва не дрожит. Поднимаюсь медленно на ноги. А вот они дрожат, не слушаются почти. Украдкой вскользь себя осматриваю, не вырос ли мех часом, не выползают ли когти из-под пальцев? Нет, облик человеческий сохранился. Но и способность линии видеть не пропала. Значит, передал он мне силу свою.