Фантастика и Детективы, 2014 № 12 (24)

Много дней я летел, куда глаза глядят. Точнее, мне казалось, что я лечу, куда глаза глядят, но когда дубы, клёны и каштаны почти совсем исчезли, уступив место берёзам и соснам, я понял, что всё это время стремился назад, на север. Тогда я остановился, поселившись в первом попавшемся лесу: по большому счёту, мне было всё равно, где жить. Я никому не рассказывал, что встречался с королевой лета, и что для неё сделал. Меня мучила совесть.

— Моя сестра, — сказала она, — нашла способ нарушить древний договор, согласно которому каждая из нас не может посягать на владения другой. Она создала того, кто способен сражаться за неё. Есть лишь один способ остановить её: сделать то же самое.

— Что ты сделаешь с ней? — спросил я, глядя на девочку, крепко спавшую на постели из цветов.

— О, не волнуйся, маленький ворон, — ответила королева лета. — С ней всё будет в порядке.

Она погладила девочку по голове, и там, где её рука коснулась волос, их цвет изменился, став из белокурого золотым.

— Она заставит снег растаять? Растопит льды, будет взглядом зажигать пламя?

Я представил себе битву между теплом и холодом и разрушения, которые неизбежно вызовет такая битва.

— Лети, маленький ворон, — рассмеявшись, ответила королева. — И, прошу тебя, сохрани нашу встречу в тайне.

Даже если бы она не попросила меня, я так и поступил бы. Ночь за ночью мне снилось одно и то же: как девочка, сидящая на крыше у чердачного окна, протягивает руку за красными башмачками. Кто были её родители? Велико ли сейчас их горе? Должен ли я был отказаться от поручения королевы?

Я не искал встреч с сородичами и старался держаться подальше от стай других воронов, ворон и грачей. В середине лета я обратил внимание на одинокую серую ворону, которая вела себя так же, как и я, из-за чего мы с ней то и дело сталкивались клюв к клюву в самых глухих уголках леса. Как-то я из вежливости заговорил с ней.

Её звали Клара — имя, данное людьми, потому что она родилась и выросла в неволе. В лесу ей, бывшей ручной вороне, приходилось нелегко. Клара была чем-то похожа на меня: потерянная, не желающая говорить о прошлом. Она почти не умела охотиться, плохо разбиралась в ягодах и выбрала себе неподходящее место для ночёвки. Кто-то должен был о ней позаботиться.

Листья с деревьев осыпались, пришли затяжные осенние дожди, а потом и снег. Мы с Кларой сидели бок о бок, склёвывая с куста ягоды терновника, переговариваясь друг с другом о том, что не так уж плохо живётся здесь, в этом лесу. Я сказал, что по весне я выстрою хорошее, крепкое гнездо для будущего выводка воронят, подумав при этом: если только мы все переживём грядущую зиму.

— Смотри, — сказала Клара, — как странно. Та девушка, что приближается к нам по дороге, совсем босая, в такой-то холод!

Клянусь, я понял, кто это ещё до того, как обернулся.

Герда тоже казалась старше, чем была в тот день, когда я увёл её из дома. Но я едва заметил это, все мои мысли мгновенно смыло потоком радости, охватившей меня от того, что я находился с ней рядом. Была ли она красива? Я не смог бы ответить на этот вопрос. Я только знал, совершенно твёрдо знал, что эта девушка прекраснее и лучше всех на свете, и чего бы она ни хотела, я должен сделать всё, чтобы помочь ей.

Конечно же, она будет рада нашей помощи, она ищет любимого брата по имени Кай, которого потеряла; не видали ли мы его?

— Брата? — каркнул я. Изумление пробилось даже сквозь затуманенный счастьем от близости Герды разум.

Да, названного брата, которого она знает с детства и любит всем сердцем, так мы не знаем, где он может быть сейчас?

Я открыл было клюв, чтобы объяснить ей, как сильно она ошибается, что она даже ни разу не видела того, кого называет братом, но улыбка королевы лета встала перед моими глазами, и горло помимо воли сдавил спазм.

— Кажется, я видел его, — смог выдавить я, прокашлявшись. — Его унесла Снежная королева, слышала ли ты о ней?

Выслушав мой рассказ, Герда поблагодарила нас за помощь — я почувствовал себя на седьмом небе от счастья — и сказала:

— Но это так далеко… как я дойду туда пешком, босая?

Все мы посмотрели на её ноги. Пока мы разговаривали, на том месте, где стояла Герда, пробилась свежая трава. Никто из нас не нашёл в этом ничего странного.

Клара вызвалась проводить её в город, чтобы она нашла там обувь и повозку с лошадьми. Я остался в лесу — мне не хотелось расставаться с Гердой, но она велела мне так сделать, сказав, что и одной вороны-проводницы более чем достаточно.

Пока я ждал их, ко мне постепенно возвращалась способность думать — если только можно назвать раздумьями сумбур, царивший в моей голове. Если бы не Клара, я бы немедленно улетел, куда глаза глядят. Мне не хотелось вновь испытать то, что я чувствовал рядом с Гердой. Но я не мог оставить ручную ворону одну.

Клара вернулась поздно вечером. Она вся была в слезах: Герда не взяла её с собой. Девушка уехала из города в золотой карете, запряжённой четвёркой лошадей. Весь город наперебой старался угодить ей.

— В золотой карете? — переспросил я, не веря своим ушам.