Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

Такая красивая, что, едва взглянув на нее, отец сразу опустил глаза. Невозможно было даже представить, что у подобной женщины могли быть муж, любовник или дети. Лишь бог или дьявол имел право держать себя на равных с ней. Цирцея! Царица Савская! Клеопатра!

Ее безукоризненно строгий костюм стоил, наверное, больше, чем отец мог заработать за всю свою жизнь. В ушах покачивались старинные серьги из массивного золота, формой похожие не то на турецкие ятаганы, не то на лезвия культиваторов. Бледные длинные пальцы с кровавыми стрелами ногтей украшало одно-единственное тускло-серое колечко («Вот какая она — платина», — подумал отец) с тремя крупными бриллиантами. Волшебный запах — запах чужеземных цветов, горной росы, столетнего вина и смертельного яда — исходил от нее.

Оба вошедших заинтересовали ее не более, чем комнатные мухи, если бы они вдруг проникли в этот стерильный, вылизанный кабинет. Тут не могли помочь ни взятки, ни лесть, ни угрозы.

— Слушаю вас, — сказала она голосом Снежной Королевы.

Вряд ли она уловила смысл хотя бы одного из сказанных отцом слов, однако, когда тот закончил, раздалось категорическое: «Нет!»

— Почему? — робко поинтересовался отец.

— Существует распоряжение, ограничивающее количество лицензий на этот год.

— Но я об этом впервые слышу.

— Распоряжения издаются для членов Администрации. Мы не ставим перед собой цель доводить их до каждого встречного.

— Что же мне теперь делать, посоветуйте?

Богиня лишь равнодушно отвела взор: с точно таким же успехом заблудившийся в африканской саванне путник мог попросить помощи у гордой предводительницы львиного прайда.

И тут случилось нечто совершенно непредвиденное, чего никак не ожидал отец.

Мальчик заплакал — без раскачки, всхлипываний и хлюпанья носом — сразу очень горько и очень громко. Это был поток соплей, фонтаны слез, ураганы рыданий.

— Прекратите немедленно! — впервые в голосе чиновной красавицы появилось что-то похожее на чувство. — Вы что, нарочно?

— Нет, — залепетал отец, пытаясь вытащить сына в коридор.

Однако тот ловко выскользнул из его рук, повалился на толстый, пастельных тонов ковер, руками вцепился в ножки ближайшего кресла, а ногами забарабанил в тумбу письменного стола. Рев его не то что не ослабевал, а с каждой минутой становился все громче и безутешней.

— Позор! — вскричала взбешенная начальница, подхватывая падающую со стола вазу. — Как вам не стыдно! Давайте немедленно свою бумагу! И чтоб даже духу вашего здесь не было!

Только к вечеру они оказались, наконец, в святая святых этого огромного здания, в самом конце загадочного и величественного лабиринта этажей, холлов, лифтов, коридоров, приемных и канцелярий, совсем рядом с почти недоступным для простых смертных логовом местного Минотавра.

Окончательное решение должен был принять сам Верховный Администратор, человек, известный в своих кругах примерно так же, как папа римский среди католиков, личность, прославленная своими деяниями и давно уже почти легендарная, — защитник зверей и птиц, великий знаток трав и деревьев, враг браконьеров и порубщиков, гроссмейстер ордена лесничих, заслуженный егерь, бакалавр всех лесных наук, кавалер ордена Золотого Лавра и лауреат премии Гималайского Медведя.

В одной из четырех приемных их встретил невзрачный человечишко с лицом, похожим на комок измятой туалетной бумаги. Единственной запоминающейся деталью в его облике были три веточки дуба на петлицах мундира. Такие знаки — и отец это прекрасно знал — присваивались только за исключительные заслуги в деле лесоводства и лесоустроения, — например, если кто-то смог бы единолично засадить пальмами и баобабами всю пустыню Сахару.

Трижды Дуб забрал у отца заявление вместе со всеми подколотыми к нему справками, копиями, выписками и квитанциями, переложил все это в зеленую, сверкающую лакированной кожей папку и провел затем краткий инструктаж:

— Войдя в кабинет, вы остановитесь на месте, указанном мной, и на протяжении всей беседы будете на нем оставаться. Стоять навытяжку нет необходимости, но махать руками, слишком энергично переминаться с ноги на ногу, становиться к НЕМУ боком, а тем более спиной, не рекомендую. На вопросы отвечайте четко, кратко, исчерпывающе, но без излишних подробностей. Иногда ОН может задать какой-нибудь странный, на первый взгляд, вопрос, в котором, однако, будьте уверены, всегда содержится глубокий, затаенный смысл. Если вы не знаете, что ответить, следите за мной. Вот так, — он опустил глаза долу, — да! А так, — он вытаращился, — нет! Не смейте задавать каких-либо вопросов сами. И никаких просьб, кроме тех, что изложены в заявлении. Все понятно? В таком случае прошу следовать за мной.