Фантастика. Журнал "Парус" [компиляция]

В городе, куда я попал, я сразу увидел высоченные стволы. У меня дух захватило. Но, чуть приглядевшись, я понял, что веток-то на стволах нет. Это же просто-напросто столбы. Зеленые столбы.

— Почему? — спросил я у первого встречного.

— Чтобы единообразие,— объяснил тот.

— Но ведь столбы — не деревья.

— Деревья. Если подразумевать.

— А как это делать?

— Конечно, по команде. Команда делится на две части — предварительную и исполнительную. Предварительная: «Подразуме...», исполнительная: «...вать!» Понял?

— Понял.

— Ничего не понял! Если бы понял, ответил бы: «Так точно!» Теперь понял?

— Так точно! Только у меня не получится.

— Будем тренироваться. Становись! Смир-р-рна! Под зелеными столбами деревья подразуме-е-вать!

Я попробовал. Ничего у меня не вышло.

— Не могу,— сказал я.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим! Хватит разговоры говорить, продолжим занятия. Равняйсь. Смир-р-рна! Подразуме-е-вать!!!

Я напыжился изо всех сил, но безрезультатно.

— Столбы,— признался я.

— Уклоняться?! — двинулся на меня горожанин.— Да за такое знаешь, что бывает?

— Я же не виноват, что это — столбы.

— Это деревья, понимаешь, деревья, кретин ты этакий?! — фальцетом закричал он, наступая. Вокруг нас уже образовалась недобрая толпа любопытных. Горожанин продолжал: — А обзывая наши деревья столбами, ты наносишь оскорбление всем нам! Понял?

— Так точно!

— Еще издевается! — крикнули из толпы.

— Чего с ним говорить! На «губу» его!

— Ишь, салаги, распустились совсем! На шею скоро сядут.

— Эт-точно, им только дай волю... Пустите, я ему по роже стукну.

— Позор!

— С наше тут поживет пусть сначала, а потом уж рассуждает. Рассуждать-то мы все умеем.

— Ну можно, я ему по роже стукну?..

...На гауптвахте кормили старой капустой.

Сыро было и довольно грустно. А грязно не было, я все время только тем и занимался, что ползал по камере с мокрой тряпкой в руках. И все время я про себя пытался подразумевать. Временами казалось, что выходит. А временами — что нет.

Ночью я услышал шелест. Лаэль протиснулся между прутьями:

— Жаль, ты так не можешь. А то бы я тебя вынес. По-моему, поднял бы.

Тут земляной пол камеры зашевелился, набух бугорок, затем он лопнул, и из отверстия на свет показалась голова Мёрцифеля.

— Привет, салага,— осклабился он,—гниешь? Ну-ну, давай. Что делать-то будем?

— Что ты его дразнишь,— нахохлился Лаэль,— ему и так несладко. Лучше скажи, подземный ход долго копать?

— За месяц управимся. Ну, если ты, чистоплюй, поможешь, тогда быстрее. Поможешь, а?

Лаэль потоптался на месте, не зная, что ответить. Жалко ему было своих белоснежных перышек.

Я спас его, вмешавшись. Потому что меня осенило:

— Не надо ничего. Будем подразумевать.

— Это как? — хором спросили они.

— А вот так,— я закрыл глаза и скомандовал себе вслух: — Под гауптвахтой другой город подразуме-е-вать!

И на этот раз у меня получилось. Наверное, оттого, что, проведя столько времени с половой тряпкой в слиянии, я сумел влезть в шкуру жителя этого города. Или оттого, что уж очень мне хотелось быть свободным и путешествовать дальше. Я знаю, в мире столько странного.

Я знаю, на дне океана
Цветет синим цветом цветок,
Вожделеть стал его осьминог,
Хочет сорвать лепесток.

(Музыка та же).

* * *

Город встретил меня огромным, писаным белыми буквами по алому полотнищу, транспарантом: «ДОСТАНЕМ И ПЕРЕСТАНЕМ!»

— О чем это? — спросил я прохожего.

— Сейчас позвоню и спрошу,— быстро ответил прохожий, и, быстро заскочив в будку таксофона, быстро набрал номер.

— Сейчас приедут и расскажут,— быстро сказал он, выйдя из будки, и засеменил дальше.

И правда, не прошло и полминуты, как прямо надо мной затарахтело. Я задрал голову и увидел зависший желтый вертолет с синей полосой по корпусу. Двое, задрапированные в серость, сползли вниз по эластичной лестнице и обратились ко мне. Хором:

— Пройдемте, гражданин!

Я вспомнил гауптвахту и ответил:

— А в чем дело?

— А не ваше дело, в чем оно! — хором рявкнули серые.— Полезайте, и побыстрее. Энергетика должна быть энергичной.

— ...Так-так-так,— постучал ногтем по столу человек, одним глазом глядя на меня, другим на толстую папку с надписью «Дело».— И вы, значит, утверждаете, что впервые у нас. Пришелец, так сказать. Уж не космический ли? Астрофизика должна быть астральной! Ну, что ж, ладненько. Допустим. И... перепустим.

— А какие у вас деревья? — спросил я.

— А это вам зачем? — насторожился Косой. Даже побледнел. Но, быстро собравшись, заговорил угрожающе: — Исследуете наши, так сказать, ресурсы, значит. Ландшафтом интересуетесь?

— Нет, что вы, просто деревья для меня — символ.