Фантом

Будто и сам превращаясь в дикого зверя, Гару всем телом ощущал, как его зрение и слух обострились, а вены налились горячей кровью. Он заранее приготовил нож, наточив его до остроты бритвенного лезвия. Использовать пистолет слишком рискованно: стоит промахнуться и у чужеземца появится шанс – Локерман прекрасно владеет огнестрельным оружием. Но так ли он хорош в ближнем бою? Гару вновь подумал о том, что его заказчик – не простой городской выскочка. Нельзя недооценивать свою жертву! Жертва… Как он раньше не догадался? Вот он, ответ свыше! Он принесёт чужака в жертву Богу, и сделает это прямо у священных ворот! Тот в полной мере поплатится за своё желание осквернить священный храм своим присутствием! Гару почти засмеялся вслух, удивляясь тому, как всё просто. Оказывается, он вовсе не проклят Богом: он с самого начала был им избран.

Он аккуратно вылез из палатки, стараясь не шуметь. Несмотря на оглушительные звуки джунглей, он всё равно ощущал себя, как на ладони – самым заметным и громким. Глаза привыкли к темноте, периодически свет давала полная луна и палатка Джухи была хорошо видна… Гару вынул нож из чехла, представляя, как он нанесёт удар и сколько их последует. Он уговаривал себя, что не совершает ничего страшного: чем человек, в конце концов, отличается от тех же коз и коров, которых приходится убивать ради еды?

Только Гару уверился в своей победе, как ощутил что-то странное. Он не сразу понял, что в его смелых и праведных умозаключениях закопошился "червячок" сомнений… Эта кроткая, почти прозрачная мысль, резко подкосила его уверенность: Гару вспомнил, как Джуха спас его, пожертвовав единственное противоядие! Как подносил тёплое питьё и выхаживал до полного выздоровления. Вмиг растерявший половину своей прыти, Гару вновь не знал, что ему делать… Ведь, если он избранный, то почему едва не погиб и вынужден был принять помощь от своей будущей жертвы? Он застыл в безуспешных поисках ответа в своей голове.

Вдруг, что-то послышалось… Нечто странное и совсем не похожее на звуки этих мест. Гару не мог понять, что это, хоть и превратился в один слух. Отчего-то вспомнился родной дом, мать готовит на праздник непривычно много еды… Он играет со своими младшими сёстрами, счастливый от их радостного смеха. В следующий миг кто-то захихикал совсем рядом.

– Тея? Лаура? – робко произнёс Гару и улыбнулся, охотно выпустив из рук тяжёлый нож, – неужели, это вы?

Смех не утихал, вот он послышался прямо за спиной. Такой заливистый, такой настоящий!

– Девочки, что вы здесь делаете? – спотыкаясь, Гару шёл на звук. Но сёстры так и не выходили, а смех разносился с разных сторон.

– Опять играете в прятки? Я занят, вы же знаете. Выходите! – Гару вдруг почувствовал невероятную лёгкость в ногах. Высокая трава и заросли, как будто вовсе не мешали, а приятно гладили. Насекомые вмиг куда-то испарились, а невинный детских смех продолжал увлекать за собой. Лицо Гару расплылось в простодушной улыбке: ему стало так же хорошо, как дома. Вот слышится звон посуды: то хлопочет мать на кухне. Сёстры играют в догонялки, иногда задевая своего старшего брата, и он едва успевает коснуться их мягких волос. А они как завизжат! Но он совершенно не сердится: все счастливы, а значит и он тоже! В счастливом доме всегда немного шумно, ведь так?

Вдруг, Лаура врезалась в него. Стало больно, даже слишком. Он разозлился и прикрикнул на сестру, которой и след простыл. Все звуки неожиданно стихли, и отчего-то стало грустно.

– Папа? – крикнул Гару, услышав тихий скрип двери, – ты вернулся?

Послышался знакомый шелест одежды и тяжёлое хриплое дыхание, которое особенно обострилось под конец… Под конец чего именно – Гару не помнил или не хотел вспоминать. Он пробежал по длинному коридору, завернул за угол и застыл – перед ним был тот, кого он и ожидал увидеть. Пожилой человек добродушно смотрел на своего сына, примчавшегося со всех ног ни с того ни с сего. По щекам Гару вдруг покатились слёзы, а где-то глубоко внутри закровоточила рана из тех, что полностью не заживают никогда. Боль, словно густая липкая патока, мучила и вытягивала всё живое, а горло сжало тисками, что невозможно сказать и слова.

Человек широко улыбнулся. Он протянул руки и Гару, будто спущенный с цепи, припал к широкой груди. Он вдыхал запах пыльной улицы с одежды, по которому почему-то так сильно соскучился. Вдруг он почувствовал неладное – сильные руки сжали его, обхватив за спину. Стало тяжело дышать.

– Ты слишком крепко меня держишь, – выдавил Гару, чувствуя, как его лёгкие стремительно покидает воздух.

Мужчина ничего не ответил, а лишь усилил хватку.