Фантом

Ник, не поднимая взгляда, смотрит на стол генерала, словно там, на лакированной поверхности, может быть написан ответ. Документы лежат верху. Стопка листов мелким шрифтом с местом для подписей снизу.

–Генерал Гилмор, сэр, – говорит он негромко. Я чувствую в его голосе волну ненависти, которую он всеми силами старается удержать. – За всем, что вам так важно в Корвус Кораксе, стоял не я. Всё, что вы видели сегодня, заслуга тех, кто уже никогда не сможет быть здесь. Всех, кто погиб за эти годы.

Джесс обреченно прикрывает глаза.

– Мне жаль.

– На самом деле?

Гилмор недовольно сводит брови. Я замечаю усмешку на лице Ника, которую он моментально прячет. 

– Почему-то мне кажется, нет…

– Ник, – предостерегающе останавливает Джесс брата.

Я же стою тише воды, ниже травы.

– Еще одно слово, и я всерьез задумаюсь, что Максфилд в этих документах что-то напутал. Не о таком офицере я слышал, – произносит генерал, явно обозначая, что подобных разговоров не потерпит. – Я жду вашего ответа сутки.

– Мой ответ тот же – нет.

И в этот момент, затаив дыхание, я им восхищаюсь. Ник знает, что эта организация – черная дыра. Затянет так, что не выберешься. И в отличие от моего отца, он сделал правильный выбор. Внезапно я смотрю на него совсем иначе. Вижу его старше, сильнее, мудрее. Таким серьезным, спокойным и красивым до чертиков.

– Позвольте нам просто уйти. И все, что у меня есть на Коракс – ваше.

Мужчины встречаются взглядами. Несмотря на то, что разделяет их лишь стол, я остро чувствую, между ними пропасть. Пропасть из сломанных жизней, колючей проволоки, запаха пороха и крови на руках, а еще пустоты, которую не понять никому, не побывавшему по ту сторону Эхо.

Минуту Гилмор молчит. А потом захлопывает личное дело Ника и произносит:

– Хорошо. – Я вздыхаю с облегчением. – Я дам вам зеленый коридор, чтобы беспрепятственно покинуть страну. Без возможности вернуться. Считай это моей благодарностью за верность. Но за пределами этого кабинета – вы остаетесь дезертирами. Если вляпаетесь во что-то, я не смогу больше помочь. Когда будете вылетать – позвони, – и протягивает Нику телефонный аппарат.

Неужели это все?

А потом мы молча выходим из кабинета.

До дома добираемся также молча, понимая, что в следующие часы последует.

Тишина сгущается в салоне автомобиля мрачным облаком. Но явственнее всего в нем сквозит страх. Собственное бессилие и боязнь столкнуться там с тем, что нам не преодолеть – чувством утраты.

– Выходим, – машина останавливается у одноэтажного дома на окраине. Вокруг ни души. Я захлопываю дверь, стараясь не отставать. Джесс проходит вперед, пропуская меня первой.

Только открывается дверь, кровь в жилах холодеет. От звуков.

– Его надо отвезти в больницу, – кричит Рей.

– Нельзя, – Шон выставляет перед собой руку, пытаясь сдержать рвущуюся девушку. – Ему светит трибунал, а следом расстрел. А когда лицо появится в базе, уже никакие подставные документы не помогут.

– Тогда найди ему чертова врача, – не унимается она, пытаясь обойти Шона со стороны, но его не сдвинуть. – Отпусти, я привезу Вальтера.

Рей глядит на Шона почти с нескрываемой ненавистью в глазах. Но эта не обида, скорее безысходность.

– Успокойся, ты делаешь только хуже. Твой доктор либо уже под арестом, либо под такой охраной, что из Коракса не выберетесь ни ты, ни он.

– Эй, – осторожно зову я. Они оборачиваются. Вид у обоих такой потерянный, что становится действительно страшно.

И тихо.

– Если ничего не сделать он умрет, – холодно произносит Рейвен. И опускается на пол.

Ник. Застывает, не шевелясь. Кажется, не дыша даже.

– Ранение серьезное. Он теряет слишком много крови.

Я прикрываю глаза.

– Переливай ему мою, – командует Ник. – У нас одна группа.

– Это не поможет, – едва слышно шепчет девушка. – Даже если я найду способ сделать это в домашних условиях, крови нужно слишком много.

– Сколько много?

– Я не знаю, – пожимает плечами она. – Уж точно больше, чем ты способен отдать.

– Плевать! 

– Ник, мы все любим его как брата, – осторожно начинает Шон, тщательно подирая слова. Но уже через секунду Ник делает шаг вперед, готовый наброситься на него.

И тогда уже вмешивается Джесс.

– Ник, хватит! Это бесполезная затея.

Они стоят друг напротив друга, как будто сейчас сцепятся.

– Твой организм не выдержит. У всего есть предел.

– Выдержит, – сквозь зубы цедит Ник, закатывая рукав, на котором видны синяки после сегодняшней драки, и уже почти с истерикой рычит. – Он был изменен, Джесс, чтобы выдерживать. Так какого черта?

Впервые я смотрю на него и вижу, что сейчас передо мной другой Ник – напуганный до дрожи. Я понимаю каждый его жест, каждую истеричную ноту, впервые скользящую в голосе, а больше всего глубину боли, разрывающей изнутри. Когда ты ничего не можешь сделать.

Не в силах больше этого выносить, я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь.