Фантом

До последнего момента Перси, резидента Крэга и посла Майлза не оставляли сомнения, что ставка сделана верно и сценарий операции «Революция роз» будет успешно доигран до конца. Но Саакашвили их быстро рассеял. Он и его ближайшие подельники Жвания и Бурджанадзе оказались способными учениками. Выпестованные «садовниками» из ЦРУ и Госдепа, они с блеском сыграли отведенные им роли. Казавшийся непотопляемым президент Шеварднадзе под улюлюканье толпы с позором бежал из парламента. После этого русским и их ставленнику Абашидзе — Аджарскому льву — только что и осталось, что кусать себе локти. Грозный «лев» на глазах превратился в «бумажного тигра» и, поджав хвост, едва живым унес ноги из Батуми. Торжествующий победитель, «собиратель земель грузинских» — Саакашвили на американском бульдозере въехал триумфатором в «освобожденную» Аджарию.

На этом он не остановился. «Медовый» месяц между ним, Бурджанадзе и Жванией длился недолго. Власть быстро развела их по разным углам — «розовые революционеры» стали непримиримыми врагами. Жвания открыто выступил против Саакашвили, и вскоре его нашли мертвым на квартире друга. Причина смерти оказалась до банальности проста: подвела неисправная газовая плита, естественно, российского производства. Его похороны прошли с императорскими почестями, а смерть списали на «руку Москвы».

После Жвании под накат Майкла-Бульдозера угодил «железный Ираклий» — министр обороны Окруашвили. Позволив себе критику шефа, он тут же покрылся «ржавчиной» и после трехдневной отсидки в тюремной камере, а затем публичного покаяния перед непогрешимым «Мишико» был отпущен под залог. Хорошо зная нравы «тбилисского двора», Окруашвили не стал искушать судьбу и, ища спасения от «гончих псов» из Специальной службы внешней разведки, «спрятался» в Париже.

С дамами Саакашвили тоже не церемонился. Он не простил Бурджанадзе легкий флирт с Москвой и вышвырнул ее из парламентского кресла на улицу. Против крикливой, разношерстной оппозиции, постоянно тусовавшейся перед окнами его канцелярии, бросил полицию и загасил ее дубинками и слезоточивым газом.

В обстановке «демократической диктатуры» грузинская разведка и контрразведка чувствовали себя как рыба в мутной воде. Опираясь на поддержку Саакашвили, обещавшего очередной Новый год встретить в Сухуме или Цхинвале, они, не считаясь с затратами, принялись создавать разветвленную разведывательно-диверсионную сеть не только в Абхазии, Южной Осетии, а и на территориях Краснодарского, Ставропольского краев и в республиках Северного Кавказа. С 2006 года десятки завербованных агентов и диверсионно-террористических групп, прошедших специальную подготовку на секретных базах ЦРУ, развернули масштабную подрывную деятельность на «мятежных территориях». Взрывы на дорогах и террористические акты против российских миротворцев должны были убедить многочисленных советников из ЦРУ и РУМО в том, что щедрая американская помощь на «развитие демократии в Грузии» тратится не зря.

Предыдущий опыт работы в Грузии подсказывал Перси, что бравурным докладам руководителей местной разведки и контрразведки не стоит слишком доверять. Поэтому он не стал отсиживаться в тбилисских кабинетах и после изучения документов отправился с инспекционными поездками в глубинку. Выезды в приграничные с Абхазией районы принесли ему одни разочарования. Оптимистичные заявления руководителя Специальной службы внешней разведки Константина Чикованишвили, звучавшие на координационных совещаниях, не отражали истинного положения дел на местах. Беседы с сотрудниками и явки с агентами показали Перси: разведывательная работа против российских миротворческих сил, подразделений Министерства обороны Абхазской армии и Службы государственной безопасности носила поверхностный характер и сводилась к получению второстепенной информации. На поверку оказалось, что серьезных агентурных позиций среди офицерского состава и в штабах противника грузинская разведка не имела.

Возвратившись в Тбилиси, Перси порывался позвонить Чикованишвили и высказать все, что у него накипело на душе, но, остыв, решил сделать это при личной встрече и занялся подготовкой отчета для Дугласа. Не успел он набросать первый абзац, как тот напомнил о себе. Заработал телефон прямой связи. Поздоровавшись, Дуглас поинтересовался:

— Как поездка, Марк?

— Лучше бы не ездил. Одно расстройство, — не мог сдержать он досады.

— А что так?

— Одна видимость работы.

— Марк, ты меня пугаешь, — в голосе Дугласа поубавилось оптимизма.

— Дик, я называю вещи своими именами.

— Неужели все так плохо?

— Пишу отчет и не знаю, что указать.

— С отчетом потом, а сейчас поднимись ко мне! — потребовал Дуглас.

В его кабинет Перси вошел мрачнее тучи. Веселые солнечные зайчики, скакавшие по стенам, и бодрый вид Дугласа не подняли ему настроения.

— Марк, ты, как с похорон, — пошутил он.

— Хуже. Мышиная возня, да и только! За что мы им платим? — в сердцах произнес Перси и, швырнув папку на стол, устало опустился в кресло.