Фантом

– Не хотелось тебе говорить, – сказала она нерешительно, но вот заметка за прошлую неделю – появилась, пока ты лежал в больнице.

И Наташа вынула из белой сумочки местную газету.

Я быстро взял ее и начал читать – «Завод перевыполнил месячный план» и тут же вопросительно глянул на Наташу.

– Да не там, на последней странице, – сказала Наташа. – В самом уголке.

И она показала пальчиком.

«Из зоопарка во время кормления сбежал степной орел. Птица, до сих пор достаточно спокойного поведения, сбив с ног служителя, вылетела из клетки и поднялась на воздух…»

Я тут же вспомнил птицу, которая укусила меня при кормлении. А вечером того же дня моего отца нашли мертвым. Совпадение? В нашем зоопарке содержался лишь один степной орел. Значит именно он и сбежал.

– Помнишь, ты говорил, что отца допрашивал человек, похожий на орла…

Я задумался.

– Ты хочешь сказать, что это тот самый оборотень?

– Ну да, а в компанию его помощников входят еще и Лягушин, и двое его подручных.

– Возможно. И теперь они умчались в Еловск, где возможно еще остался тайник с бумагами Щедрова. Если, конечно, отец не забрал его. Ведь конца его письма мы так и не нашли…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДВОЙНИК

И вновь подо мною постукивают колеса, а за окном мелькают маленькие, как будто игрушечные поселки, леса и перелески, поблескивают реки, грохочут мосты.

В тягучую и жаркую пелену вагона врывается свежая прохлада синей и глубокой реки. Я смотрю с полки на серебристую рябь волн, и вижу в них, как в зеркале, лицо отца. Одновременно мысли проносятся и о физическом моем отце.

Почему он так поступил? И каким образом ему удалось это сделать? Зачем он скрылся под загадочным псевдонимом Роман Тайн?

Кто же он? Я вспомнил Мельмота Скитальца, вечный образ, созданный гением писателя Чарлза Роберта Метьюрина.

Искушенный дьяволом, Мельмот был обречен творить зло против воли. Он был проклят, а избавиться от проклятия он мог лишь в том случае, если удастся искусить другого человека, точно так же, как в свое время искусили его. Мельмот вынужден скитаться по свету в поисках жертвы, но никто не решается продать свою душу…

Есть ли что-то общее у Мельмота с моим «отцом»?

Чтобы как-то отвлечься, я вынимаю первую попавшуюся под руку книгу из отцовской библиотеки, взятую в путь. Это оказывается очень старое издание «Удольфских тайн» Анны Радклиф. Но – комнаты с призраками, бароны и рыцари меня увлекают лишь на несколько минут. От волнения я не могу сосредоточиться, захлопываю книгу, и жаркий пот заливает мое лицо.

***

Поезд пришел поздно вечером.

Пустоозерск был синий, а затем синие тени сменялись черными, как будто неведомая сила распростерла над городом свой длинный плащ.

Улицы оделись в сиреневые кафтаны, редкие автомобили сновали привидениями, а высверки молний блистали в ажурных стеклах окон.

Ветер несся с бешеным шумом, трещал ветками и развеивал листья, вертел в воздухе мотыльки газет, шляпы, полотняные навесы лотков, носовые платки, сохнувшие рубахи с бельевых веревок, и последние чем-то напоминали безголовых призраков.

Гром сотрясал землю, и носились в панике птицы. А некоторых из них губил вихрь, вознося и ударяя о землю.

Спасаясь от зарождающейся грозы, наглотавшись пыли и жгучего воздуха, я влез в единственное на вокзале такси, в то время, как другие сошедшие пассажиры героически ждали трамвая.

В поисках самой простой и недорогой гостиницы мы уже прилично наездили, но безуспешно – все они были заняты.

С небес уже стал срываться дождь, когда водитель – похожий на крокодила здоровый малый, в черных, словно адская бездна, очках, сказал:

– Предлагаю квартиру. На одну ночь возьмут – недорого. Иначе на вокзале ночевать придется, а то и вовсе – под деревом, под проливным дождем…

Потемнело так, что казалось, мы въехали в длинный тоннель, и лишь блики молниевого света доказывали, что мы все-таки находимся в нашем грешном мире.

«Волга», освещая фарами снопы свалившегося с небес дождя, мчалась в темноте, даже не ехала – летела, куда-то на окраину.

Молниевые разряды освещали серые пятиэтажки, песочницы и заливаемые дождем грибки, а затем – разноцветные частные домики, частоколы заборов, и огромные дуплистые деревья, стряхивающие ветками воду.

– Долго вы еще меня возить вздумали? – спросил я нетерпеливо, всматриваясь в кромешную мглу, в заливаемое речным потоком стекло автомобиля, и, жалея, что не захватил с собой зонтик.

– Почти приехали, – провел в ответ басом крокодилоподобный водитель, так и не сняв своих черных очков.

Наконец-то мы вышли в мутную и влажную мглу, с запахом дождя, электричества, мокрых веток, листьев и цветов.

Прикрыв голову джинсовой курткой, я метнулся к багажнику за сумкой, а, когда он захлопнулся, надо мной летучей мышью развернулся зонт.