Фантом для Фрэн (СИ)

Пока Фрэн занималась проснувшимся ребенком, времени поговорить у них не было – хотя она теперь уже видела, что муж более чем неудовлетворен своей поездкой. Конечно, это не уменьшило его радости отцовства, но сознание новой ответственности еще увеличивало озабоченность Алджернона. Он наблюдал за тем, как мать возится с ребенком, с восхищенной улыбкой, не пропуская ни одного движения принадлежащих ему дорогих существ; но в глубине души был мрачен, и Фрэн чувствовала это.

Он не лгал ей в своих письмах, во всяком случае, по существу…

Когда ребенок снова уснул, у Бернсов наконец появилась возможность поговорить по душам.

- Как у тебя дела, дорогой? – спросила Фрэн, серьезно и чутко глядя на него.

Алджернон пожал плечами.

- Коротко говоря: никак.

Он опустил глаза и стал рассматривать свои загрубевшие загорелые руки – все зря. Фрэн не смела притронуться к мужу, чувствуя, как ему тяжело, что он может сорваться; хотя насчет последнего опасалась напрасно. Алджернон никогда не сорвался бы на жену и маленького сына.

- Ты работал в Карнаке и в некрополе? – спросила она.

Алджернон кивнул не поднимая глаз. На его губах появилась мрачная усмешка.

- Я же все изложил тебе в письмах, Фрэн, - сказал муж. – Ты, наверное, сожалеешь, что мы не имели возможности поговорить эти три месяца, но говорить было почти не о чем. Я топтался на месте. Я не нашел ничего.

- Ты же знаешь, что в нашей работе это скорее правило, - сказала Фрэн.

Алджернон вскинул голову, и на мгновение она испугалась, что он действительно сорвется; но этот миг прошел.

- Ты права, - сказал археолог сквозь зубы. – Но я был один, когда мог себе позволить неудачи, дорогая. Мы очень скоро залезем в долги, из которых едва ли выберемся, потому что наша работа – роскошь, которую в этой стране могут себе позволить только лорды. Ну или те, у кого лорды за спиной.

Фрэн поняла, кого он подразумевает.

- Алджернон, это временно, - произнесла она. – Нам нужно только…

“Вернуться в Египет вместе”, чуть не закончила молодая мать; но посмотрела на кроватку сына и замолчала.

- Ничего, - сказала Фрэн. – Мы справимся. Элджи, если я не ошибаюсь, тебе от твоего отца осталась маленькая частная коллекция археологических находок?

Алджернон так посмотрел на нее, что слова застряли в горле.

- Ты намекаешь на то, что мне следует ее продать? Единственную память об отце?..

Фрэн смотрела на него ровно и ясно.

- Прости, если я обидела тебя, Элджи, но ты только что сам говорил о своей ответственности за семью. Ты ведь предполагал, я думаю, что создание семьи наложит на тебя некоторые… обязательства?

- Ну разумеется, - вырвалось у Алджернона, будто ругательство.

Фрэн слегка усмехнулась. Мужчины очень, очень тяжело переживают свои неудачи.

- Всякое может случиться, - сказала она. – И если тебе придется расстаться с некоторыми вещами отца… это, наверное, предпочтительнее неблагополучия нашего сына?

Алджернон не ответил; только шумно, тяжело вздохнул.

Потом вдруг придвинулся к жене и нежно обнял ее.

- Ты права, Фрэнни, прости меня. Я тебя расстраиваю в такое время.

“Гораздо хуже было бы, если бы ты не говорил мне ничего”, - подумала молодая женщина.

Она с наслаждением прижалась к любимому человеку.

- Элджи, я гораздо больше расстроюсь, если ты будешь молчать, - сказала Фрэн. – Я же все равно… чувствую, что есть проблемы, а когда ты молчишь, мое воображение играет со мной злые шутки.

Она посмотрела мужу в глаза и улыбнулась; он явно думал сейчас не только об ее воображении. Злые шутки с Фрэнсис Бернс могло сыграть не только оно.

- В этом нет ничего… особенного, - прибавила она. – Ты все равно самый лучший. Самый лучший на свете мужчина.

Алджернон улыбнулся.

- Правда?

Она кивнула. Мужчин намного легче убедить в этом, чем женщин – они куда менее самокритичны и более доверчивы.

- А как наша книга? – спросила Фрэн.

Алджернон снова перестал улыбаться.

- Я довольно долго ничего не знал о ее судьбе, - ответил археолог. – Конечно, это следовало бы сделать тебе, но тебе было не до того. Я несколько раз сносился с издательством из Египта, и, кажется, тогда же и писал тебе об этом. Помнишь?

Фрэн кивнула. Но по-прежнему ждала от него новостей.

Алджернон сделал паузу.

- Тираж был небольшой, ты же знаешь. Часть еще в первый месяц раскупили египтофилы-любители… и наши коллеги, - при этих словах Алджернон поморщился, осознавая, что главные трудности с этой работой ему еще предстоят. – А часть так и осталась невостребованной. Хотя я полагал, что она поступит в библиотеки, но, видимо, в ближайшее время этому не суждено осуществиться.

Он посмотрел жене в глаза и улыбнулся.

- Ты ведь этому не удивляешься? Так обычно и бывает, Фрэн.

Алджернон провел руками по лицу и словно бы постарел.

- Словом, наша большая работа прошла почти незамеченной…

- Не вполне так, - возразила Фрэн. – Ты ведь знаешь, Элджи, что главное признание наша книга должна получить в научном мире. А этот мир узок, и твоя популярность у любителей ничего не значит, ты ведь не модный писатель.

- Не следует усматривать здесь ничьих происков, - прибавила она.

Тут он рассмеялся, сверкнув белыми зубами.