Фантом пересмешницы (СИ)

Сейн улыбается и выглядит счастливым. Ее счастье — его счастье, это открытие кажется ей совершенно очевидным. Он говорит, что встретятся они на обеде через полчаса, и убегает решать какие-то свои дела, на ходу сверяя время и расписание. Альма решает использовать свое свободное время, чтобы отнести гитару в ячейку.

Вставив карточку, она входит и плотно закрывает за собой дверь. Усевшись на кровать, Альма бережно берет в руки инструмент и пробегается по струнам. Удивительно, но она почти не расстроена! Видимо, лежала без дела долгое время, но в хороших условиях. Альма позволяет себе пять минут посидеть с закрытыми глазами и вспоминает переборы, с упоением слушая родные звуки.

Альме Грей кажется, что с музыкой ее серая ячейка начинает играть красками.

Теперь у нее есть возможность вернуться к музыке и снова радовать зрителей. Возможно, это поможет ей справиться с приступами жестокости, которые проявляются у нее все чаще, пока она находится под землей. Чем дольше она играет на гитаре, тем меньше ей хочется повторить удушение маленького беззащитного кролика.

Она снова представляет себя на сцене, кругом восхищенные зрители и она… Яркая, в красивом платье опьяняет всех присутствующих. Даже самого черствого из них. Самого главного.

Альма резко открывает глаза от внезапного озарения. Платье! У нее же нет платья! Бережно отложив гитару на постель, Альма присаживается возле нее и открывает нижний ящик тумбочки. Мамино платье она постирала, даже высушила на стуле, но оно больше не выглядело так, как раньше.

Слишком многое прошло с ней это платье.

Она сиротливо ведет ладонью по фонарикам, испорченному материалу подола, касается нескольких дырок пальцами. Как же вернуть его к жизни? Это платье должно быть на ней в момент выступления, иначе все будет напрасно. Альма вскидывает голову, пораженная внезапной мыслью. Теперь она знает, как починить платье и вновь начать общаться с единственной девушкой, которую она хочет называть своей подругой.

За обедом все снова налаживается, утренний разговор и неловкое молчание никак не всплывают. Громила и Оливер рассказывают про сегодняшнюю охоту, остальные их увлеченно слушают. Бекки приходит на обед, но Альму не удостаивает даже презрительного взгляда. Она вливается в разговор с Линдой, девушкой Люпина, но говорит слишком тихо, никто ничего не слышит.

На вечернем наряде по кухне Альма рассчитывает увидеть Марту, с которой работала утром, потому что все еще надеется наладить отношения хоть с кем-то на кухне, но ее ожидания не оправдываются. Среди помощниц нескладной высокой брюнетки она не видит.

Альма старается прожить этот день без происшествий, просто прожить его, потому что мыслями уже вся в утре следующего дня. Она мысленно просит Элдера ничего пока не трогать в ее жизни и составить расписание так, чтобы шитье выпало у нее хотя бы на пару часов.

С этой мыслью она ложиться спать, с ней же просыпается и, подставив руку в сенсор под чернила, радуется после этого так, что почти подпрыгивает на месте. Целых три часа вдали от кухни! Лучше и не придумаешь! Напевая веселый мотив, Альма в хорошем расположении духа выдерживает первую половину дня и, забежав на минутку в свою ячейку, бодро направляется на шитье.

Мегги уже вовсю суетится среди помощниц, раздает указания и бегает по цеху, стараясь все успеть. Альма приветствует ее и, спрятав за спину серый мешок, сразу ищет глазами светло-рыжую косу. Макушка девушки мелькает среди серых тканей.

Вайлет сидит возле швейной машинки и сосредоточенно делает строчку за строчкой, чуть сгорбившись и нахмурив светлые брови. Альма садится недалеко от нее, так, чтобы Вайлет могла ее увидеть и услышать, но на таком расстоянии, чтобы не прикасаться к ней. Альма тревожится, что Вайлет ее теперь боится.

— Привет, — чуть улыбнувшись, произносит она.

Вайлет вздрагивает и поджимает губы. В золотисто-карих глазах читается испуг. Боится. Альма перехватывает мешок, укладывая его к себе на колени, и на мгновение замолкает. Не знает, с чего начать.

— Я всегда любила петь, — начинает она, — мама всегда говорила, что у меня хороший голос.

Вайлет, не зная, как реагировать, сиротливо озирается по сторонам.

— Она говорила, что музыка должна быть не только внутри тебя, но и снаружи, — продолжает Альма. — Если ты счастлива и поешь счастливые песни, то и выглядеть нужно также…

Она на мгновение замолкает и смотрит на девушку, та терпеливо пытается понять, к чему Альма ведет.

— Ярко, — улыбнувшись, заканчивает мысль Альма и тянется в свой мешок. — У меня будет концерт, Вайлет, — вытаскивает она сложенное мамино платье, — и я не могу представить, кому я могу довериться, если не тебе.

Альма расправляет на коленях платье и старается разгладить непоправимо измятый, потрепанный материал. Вайлет, в свою очередь, восхищенно открывает рот и округляет глаза. Поднявшись с места, девушка присаживается возле Альмы на колени и гладит платье. Это не лён, этот материал намного светлее и обработан иначе. Вайлет восхищенно касается пальцами хлопкового платья.