Фантом пересмешницы (СИ)

У него есть стратегия, и она хорошая, но нуждается в доработках. Альма готова ему их предоставить, только бы он не ограничивал ее расписание. Только бы давал возможность узнать больше.

В столовой все подготавливают так, чтобы получилось настоящее мероприятие. Столы сдвигают, лавки ставят в ряды, девушки показывают, как ставить, юноши выполняют их просьбы. В зале стоит приятное возбуждение. Слишком давно у них не было хоть какого-нибудь праздника.

Альма взволнованно стоит за импровизированной сценой и бегает пальцами по струнам. Обычно она никогда не нервничает перед выступлением, но сегодня все совсем не так. Она вспоминает, как утром ребята вбежали в столовую, размахивая рукой с расписанием, и спрашивали, почему же они раньше ничего не рассказали.

Сейн сказал, что это должен был быть сюрприз, и о выступлении знали лишь четверо. Все единогласно подтвердили, что сюрприз удался, и с нетерпением ждали вечера. Сейчас она слышит, как негромко, но возбужденно переговариваются зрители, и у нее холодеют ладони.

В зале будет он. Элдер Койн будет в зале. Нужно спеть так, чтобы ему понравилось. Нужно спеть так, чтобы он глаз от нее не мог оторвать.

— Ты готова? — появляется из ниоткуда Сейн.

Он даже причесался ради этого выступления и постарался что-то сделать с непослушными вьющимися волосами. Это ее забавляет.

— Я страшно нервничаю, — сознается она.

Сейн искренне улыбается.

— Ты всех покоришь, — заверяет он. — Снова.

Альма кивает несколько раз, и Сейн выбегает из-за серой шторы, чтобы объявить ее. «На сцене прекрасная Альма Грей!» — эхом разбиваются его слова по столовой, и слышатся громкие овации. Альма слышит больше мужских голосов, нежели женских, и думает только о том, чтобы это выступление не вышло ей боком.

Она выходит из-за шторки под угасающие аплодисменты, но они взрываются с новой силой, когда Альма в платье проходит вперед к стоящему посередине стулу. Парни срывают глотку, хлопая в ладоши. Девушек Альма слышит все меньше, и ей становится не по себе. Зря она затеяла все с платьем.

Сначала обрезает волосы и ходит с распущенными, теперь это. У нее были открыты щиколотки и часть икр. О последствиях Альма задумывается только сейчас. Привыкнув за столько времени нарушать правила, Альма ловит себя на мысли, что, нарушая их сейчас, она не испытывает ни капли радости.

Ей нравятся правила. С ними действительно легче живется.

Альма присаживается на стул, опуская одну ногу на узкую жердочку, чтобы было удобнее, и берет в руки гитару, заправив за правое ухо прядь. На нее направляется свет небольшой лампы, помогая тем самым сконцентрировать свое внимание только на музыке, а не бегать глазами по зрительному залу.

Аплодисменты стихают, зал замирает. Альма Грей склоняется ниже и начинает игру. Большое пространство эхом аккомпанирует гитарному соло, и вскоре она начинает петь. Альма Грей поет баллады о жизни и смерти, о разбитых сердцах и счастливых концах. Поет о счастье и горе, о любви и ненависти. О потере.

Напоследок она снова поет о девочке, затерявшейся в непогоде и не оставляющей следы. И только когда последний аккорд эхом отзывается под потолком, и вытянутая нота затихает в воздухе, зал впервые позволяет себе вдохнуть.

В этих аплодисментах Альма Грей слышит и парней, и девушек. Она слышит смех и слышит слезы. Слышит их голоса так, словно они ее собственные. Поклонившись, она смотрит в зрительный зал и ищет.

Альма снова не замечает внимательного и сосредоточенно взгляда одного из зрителей. Не замечает также, что он не хлопает. Она кивает и благодарит почти каждого, но продолжает искать одного человека.

Темная макушка мелькает среди толпы в сторону выхода и Альма, снова поклонившись, следом скользит к дверям выхода, стараясь не упускать его из виду.

— Элдер! — имя впервые срывается с ее губ, когда она прикасается к его предплечью.

Он останавливается, заведя руки за спину, и оборачивается к ней. Она отдергивает руку, как от огня, но стоит перед ним раскрасневшаяся и счастливая, сжимая в руке гитару.

— Прости, не хотела нарушать твое личное пространство, — запыхавшись, произносит она.

Элдер молча смотрит на нее, ни один мускул на его лице не дрожит. Альма не отчаивается.

— Тебе понравилось выступление? — снова пытает она удачу и улыбается.

— Неплохое, — на мгновение задумавшись, отвечает он.

Альме ничего не остается кроме того, чтобы просто кивнуть. Неплохое? Как вообще понимать такой ответ? В зале шумят, убирают скамейки по местам. Вот-вот в коридор начнут выходить жители Дистрикта.

— Что-то еще? — вскидывает он брови.

От него веет холодной строгостью, Альма не может больше улыбаться.

— Тебе нравится, — она на мгновение замолкает, опустив голову и разгладив подол, — мое платье? — снова поднимает она глаза.

Элдер оценивающе, медленно смотрит на нее с макушки каштановых волос до носок серых ботинок. Желваки его едва дергаются. Альма чувствует, как краснеет.

— У нас такого не носят, — отвечает он, сильнее сжимая руки в замок за спиной. — Это не по правилам.

Щеки девушки вспыхивают с новой силой, она беспомощно переминается с ноги на ногу.