Фантом пересмешницы (СИ)

Она выкладывает почти все вещи, оставляет только спички, пару носков, белье, фляжку Кориолана и мамин свитер. Забросив мешок на плечо, она снова идет. Ноги не слушаются, голова трещит, болят ступни и горит плечо. Оно уже не просто пульсирует, оно пылает. В глазах взрываются временами искры. Голод. Жажда. Голодные Игры продолжаются даже для призраков.

«Если куда-то идти, обязательно куда-нибудь придешь».

Люси Грей поднимает голову и, набрав в грудь побольше воздуха, напевает:

— Где-то под ивой, прямо в лугах…

На большее не хватает сил, и она морщится от яркого солнца, делает руку козырьком и медленно кружится на месте, вслушиваясь, сколько птиц подхватят ее мелодию. Сделав очередной шаг вперед, Люси Грей не чувствует под ногой землю и с гулким криком проваливается куда-то вниз.

Инстинктивно схватившись за выступивший корень дерева, она вцепляется в него мертвой хваткой и из последних сил звонко и чисто кричит. Ноги висят в воздухе, Люси Грей смотрит через плечо вниз, чтобы понять, насколько высоко, и видит внизу блестящие металлические клыки, огромная пасть которых сцепится на ее ногах, стоит ей не выдержать и сорваться вниз.

Откуда-то изнутри вырывается наружу последний крик Люси Грей, когда она понимает, что ослабевшие пальцы больше не смогут ее удержать. В последнее мгновение она думает о Кориолане, о маме, ансамбле, Сеяне, Дулио Джекенсене, Билли Буром, убитых ею трех трибутах и Мэйфэр.

Именно в этом порядке.

И перед тем, как отключиться, Люси Грей чувствует на своих запястьях чьи-то пальцы, а слуха касается надрывное:

— Держись!

========== Глава III. “Добро пожаловать” ==========

Люси Грей вздрагивает и открывает глаза вместе с птицей, вспорхнувшей возле нее от какого-то незначительного звука, сродни хрусту ветки, после чего незамедлительно садится. От резкого движения кружится голова, но это быстро проходит. Она смотрит вниз и понимает, что лежит на стопке аккуратно сложенных еловых лап. На нее накинуто простенькое льняное одеяло серого цвета.

Она смотрит по сторонам. Недалеко от нее едва тлеют угольки некогда хорошего костра, в воздухе пахнет дымом и еловыми иголками. Рядом с ней уложена еще стопка примятых еловых лап, небольшой серый мешок из того же материала и котелок с еще теплой водой; над поверхностью Люси Грей замечает пар.

Встав на колени, она протягивает левую руку и трогает еловые лапы. Холодные. Видимо, этот человек был тут довольно давно. Взгляд тут же падает на что-то белое, торчащее из-под фонарика платья. Люси Грей задирает его вверх и удивленно вскидывает брови.

Повязка. Белоснежный бинт аккуратно и не слишком туго перехватывает рану с огнестрельным, не причиняя неудобств. Пахнет травами и чем-то терпким. Видимо, странный незнакомец разбирается в лечении ран. Люси Грей осторожно шевелит рукой. Удивительно, но почти не больно. Дискомфорт чувствуется, но рану не жжет и она не пульсирует, что ее безмерно радует.

Люси Грей позволяет себе слабую улыбку и чуть хмыкает, а после замирает, когда ветер треплет ей волосы. Рот тут же наполняется слюной. Пахнет едой, и не просто едой, а мясом. Она ведет носом по направлению запаха и расширяет глаза.

Возле нее стоит жестяная чашка, до плечиков наполненная водой, а рядом находится…

— Нет, быть не может, — не верит она своим глазам. Действительно жареное мясо!

Желудок надрывно урчит и пульсирует, давая понять, что тянуть больше нельзя. Люси Грей тут же тянет руку, но, замерев буквально в двух сантиметрах в спасении от голодной смерти, машинально ее отдергивает.

Кто знает, что в голове у человека, который это сделал? Может, он лишь приманивает ее таким образом. Может, сидит в кустах и наблюдает, как вот-вот глупая девчонка съест предложенную пищу и испустит последний дух. Так рисковать она не может, поэтому не трогает ни жареную ножку, ни кружку с водой.

Люси Грей поджимает потрескавшиеся сухие губы, поборов в себе желание их облизнуть, и собирается уже встать на ноги, чтобы сбежать отсюда, как замечает странную вещь. Ботинки! У нее нет ботинок! Вместо них на ступнях красуются носки из того же льняного материала, что и половина вещей, которые ее окружают.

Люси Грей морщится, но все же тянет руки, чтобы посмотреть, на что теперь похожи ее ноги. Сняв носки, ожидаемый ужас ее не настигает. Ступни и пальцы блестят от нанесенной мази, страшные мозоли уже не кажутся такими уж страшными, потому что постепенно затягиваются, да и вообще все выглядит не так плохо.

Она надевает обратно носки и оглядывается в поисках своего мешка, но внезапно вздрагивает и вскакивает на ноги, хватая горячий котелок за ручку обеими ладонями, только бы было, чем защититься.

— Брось его, ради Бога, — вытягивает вперед руки какой-то парень, — горячий же! Я не причиню тебе вреда!

Люси Грей повинуется не потому, что его слова ее убедили, а потому, что ручка действительно оказывается горячей, и только чудо помогает ей избежать очередной травмы и без того истерзанного тела. Но с пустыми руками она все равно не остается, хватает рядом лежащую палку и замахивается.

Всё лучше, чем ничего.