Фантом пересмешницы (СИ)

Люси Грей бросает взгляд на жареное мясо, но не торопится его брать. Инстинкт самосохранения все еще держит ее в тисках.

— Это белка, — сразу объясняет он, восприняв заминку иначе. — Пожарил на костре. Есть еще, так что не стесняйся, бери.

Люси Грей медленно тянется к еде и не может решить, что сделать сначала. И жажда, и голод терзают ее в равной степени, но она все еще боится за свою жизнь. Принимать еду и питье из рук незнакомца по определению не входит в список того, что нужно делать в таких ситуациях.

— Если бы я хотел убить тебя, то травить бы не стал, — произносит Сейн.

Люси Грей поднимает на него взгляд.

— Думаешь, я так сильно старался спасти тебе жизнь, чтобы потом убить?

Она смотрит на перебинтованное плечо, затем на обработанные ноги, заботливо укутанные в теплые носки, на одеяло, под которым спала, и на еду, которая находится перед ней. Люси Грей молча берет мясо и делает первый укус.

Сейн сияет.

— Другое дело, — кивает он. — Мне можно теперь подойти ближе или ты хочешь, чтобы я сидел в семи метрах от тебя?

Люси Грей так была голодна, что не сразу слышит вопрос, который он ей задает. Рот так сильно наполняется слюной и желудок так урчит, что на прочее не хватает внимания. Она старается есть медленно и аккуратно, но животный голод так и рвется наружу.

— Ты ешь, как капитолийка, — зачем-то произносит он.

Она делает вид, что это сравнение никак ее не задевает, и игнорирует тот факт, что от упоминания Капитолия начинают просыпаться воспоминания. Люси Грей сглатывает еду, замечая, что Сейн присел поближе к ней и едва тлеющему костру.

— Я просто стараюсь не набрасываться на еду так, словно я одичалая. Приличные манеры не являются основным признаком жителя Капитолия, это банальные правила хорошего тона.

— И хорошо поставленная речь, — снова кивает Сейн. — Поразительно.

Она снова делает аккуратный укус.

— Что именно?

— Что мы встретились с тобой в лесу за чертой границы ныне существующих Дистриктов.

Сейн внимательно изучает его новую знакомую, и Люси Грей понимает, что он вот-вот начнет задавать вопросы. И первый из их будет: «Откуда ты?», поэтому она решает опередить его.

— Почему ты здесь один? Чем занимаешься в глуши вдали от, — Люси Грей делает паузу и готовится распробовать это слово на вкус: — дома…

Вкус оказывается горьким, пока ничего не изменилось.

— Я охотник, — сразу вливается он в разговор. — Добываю дичь для жителей.

— Продаешь? — спрашивает она и делает большой глоток воды.

Сразу становится легче и за первым глотком тут же следует второй.

— Нет, что ты, — отмахивается он. — У нас все общее, я приношу дичь на кухню, а там уже готовят на всех. Не я один, разумеется. В один день на охоту выходят десять человек.

— На всех? — спрашивает она. — Сколько вас человек в Тринадцатом Дистрикте на данный момент?

— Триста восемьдесят восемь, — без запинки отвечает он. — То есть девять, — исправляется он. — Около недели назад в лесах встретил еще одну заблудшую душу. Он к нам присоединился.

Почти четыре сотни человек находятся под землей около десяти лет, выживают, совершенствуют ядерное оружие и готовятся к отмщению. И, что самое главное, они свободны. Свободны ото всех. Особенно от гнета Капитолия.

Тринадцатый Дистрикт — это призрак. Совсем как она.

— Хочешь пойти со мной? — спрашивает он. — Думаю, всем нам нужен дом.

«Мне не нужен», — хочется ей ответить. Дома нужны только призракам. И эта мысль кажется самой точной за последнее время. Люси Грей думает о том, что ей не просто придется пойти с ним, ей это необходимо.

Сама судьба подталкивает ее на верный путь. На тропинку, проложенную параллельно дороги Кориолана.

— Где мои ботинки? — спрашивает она, чуть склонив голову. — Без ботинок далеко я не уйду.

Сейн смеется.

— Я их сушил у костра, а потом оставил погреться у котелка, — поднимается он с места и достает обувь, аккуратно стоящую до этого возле серого мешка. Она и не заметила.

Люси Грей принимает их и впервые благодарит юношу вслух, на что получает искреннюю улыбку.

— Идти до базы около шести часов, — объясняет он. — Я всегда охочусь подальше от Дистрикта, потому что тут зверье непуганое. Обратно пойдем завтра с утра, сегодня надо поймать еще пару кроликов, чтобы было полдюжины. Можешь остаться тут, а можешь пойти со мной, если хочешь, конечно.

Люси Грей знает, что нужно играть красивую дурочку и дальше. Этот юноша почти у нее в кармане, опору на первое время на новом месте она уже почти себе обеспечила.

— Я не умею охотиться, но посмотреть, конечно, хочу, — искренне улыбается она. — Только ботинки надену.

Люси Грей игнорирует боль в ногах, в синяках на ребрах и коленке после падения с дерева, в плече от пули, в затылке от удара об камень возле дома у озера и идет за ним. У нее нет времени думать о физических неурядицах, сейчас ей предстоит выжить в новых обстоятельствах.

И она выживет. Всегда выживала.

Сейн рассказывает об охоте и параллельно ставит силки. Теперь Люси Грей видит, как они делаются, и это очень отличается от сеток для птиц. Как их делать она не запоминает, потому что не видит в этом смысла.