Фараон

Взяв в помощники целый батальон писцов-учетчиков, Минмес составил правдивый перечень товаров, проходящих через ливанские порты и оседающих в местных складах. Любого, кто пытался увильнуть от дознания или противился, тут же брали под стражу. Метод оказался действенным, и за короткое время Минмес придумал, как всем этим управлять с минимальным риском коррупции. Под страхом разжалования и тюремного заключения ливанские правители вынуждены будут эти правила соблюдать. Солдат в гарнизоны наберут опытных, они сумеют защитить писцов, которым предстоит распоряжаться в портах, куда доставляются мешки с зерном из Ливана, Сирии и Палестины. Бóльшая часть зерна отправится в Египет в качестве налога. К этому добавятся фрукты, вина, растительные масла и благовония. И еще одна деталь: отныне все причалы будут именоваться «царскими».

Составитель «Анналов» Тьянуни работал не покладая рук – столько трофейного имущества нужно было учесть! На обратном пути чуть ли не в каждом селении жители встречали Тутмоса ликованием, подносили хлеб и вино – иной раз посредственное, иной раз отличное. Пробовал его, конечно же, Старик, относившийся к этой своей обязанности с большим рвением. Тьянуни занимался учетом всех богатств региона – колесниц, лошадей, оружия, меди, продуктов питания, тканей, не забывая и о растениях, представлявших интерес для государя. Пораженный таким изобилием, он сделал в тексте пометку: «Невозможно указать точные сведения, дабы не перегружать архив»[83].

65

Домой возвращаемся в самом что ни на есть приподнятом настроении. В Мемфисе, а потом и в Фивах жители встречают нас с энтузиазмом, и все уверены, что я добился решающего успеха. Египет и впредь будет обогащаться, а его престиж расти.

Народную радость я разделяю лишь отчасти. Конечно, Палестина, ливанские порты и часть сирийских территорий отныне под настоящим контролем, и новых бунтов не ожидается. Не зря там оставлены мощная военная и гражданская администрации. Мои планы воплощаются в жизнь.

Однако голова чудовища не пострадала. В Митанни не упустят ни единого шанса нам навредить, причем чужой вооруженной рукой – к примеру, того же правителя Кадеша. Располагая солидной базой за пределами Двух Земель, я наконец смогу подготовиться к решающему и последнему этапу – разбить противника и иссушить источник опасности.

Эта победа не была предопределена – взять хотя бы пророчества «четвертого часа», которые я не могу выбросить из головы. Седьмая кампания, такая легкая… Отступление стало бы теперь роковой ошибкой. Затаившись во мраке, враги ждут своего часа, горе бродит где-то совсем рядом. Какой облик оно примет?

* * *

С первыми же аккордами дневная усталость исчезает. Когда Сатья в сумерках играет на арфе в дворцовом саду, я снова ощущаю себя счастливым. Душа нашего сына рядом с нами, и эти чудесные мелодии нас объединяют.

Когда музыка умолкает, я возвращаюсь в повседневность со всеми ее требованиями… Официальные обеды. Прием послов. Необходимость выслушивать жалобы и сочувствовать; принимать решения с тем, чтобы не задеть чью-то гордость; использовать во благо способности каждого, держа при этом в памяти его недостатки и промахи; укреплять связи между Двумя Землями; постоянно соответствовать своей роли верховного правителя…

Рассказать, что у меня на душе, я могу только двум живым существам – Сатье и нашему псу Гебу, который всюду следует за своей хозяйкой и ее оберегает.

* * *

Площадь обрабатываемых земель он увеличил, набрал еще работников, все подати оплачивает вовремя, но стоит появиться писцу-учетчику, как у Бака начинают подгибаться коленки…

На этот раз явился какой-то чужак – молодой, высокий, чисто выбритый и надушенный.

– Ты – Бак?

– Я.

Писец заглянул в свои записи:

– Женат, двое детей, фермер. Подтверждаешь?

– Все верно.

– Затруднения в последнее время были?

– Никаких.

– Недавно нанял еще двух батраков?

– Верно.

– И поголовье коров увеличилось на две?

– Все так.

– В прошлом месяце у тебя было восемь свиней?

– Девять.

– Ага, сейчас сделаю пометку… Минутку!

Бак недоумевал, к чему ведет этот франт. Не похоже, чтобы он часто бывал в деревне. Писец между тем стер неправильную цифру и начертал новую.

– Все в порядке! А раз так, вот тебе извещение из канцелярии первого министра.

Бак окаменел. В чем его обвиняют, если дело дошло до таких высоких инстанций?

Щеголеватый писец подал ему папирус:

– Ну же, бери!

– А там про что?

– Результаты у тебя отличные, поэтому вся ферма с землями передается тебе в личное владение.

– Я – хозяин? Все это будет мое?

– И печать первого министра тому подтверждение! Документ припрячь, но если потеряешь, копия хранится в архиве, так что обратишься и получишь. Естественно, уже за свой счет!

– Я – хозяин…

– Напоминаю правила: казна назначает определенную норму подати – в зависимости от того, какое у тебя хозяйство. Все, что произведешь сверх этой нормы, – твое, и никому отчитываться, сколько да как, ты не обязан.

– Я теперь хозяин!

– Вот-вот, привыкай! А мне пора!

Простояв еще какое-то время столбом, Бак побежал домой – обрадовать чудесной новостью жену.