Фараон Хатшепсут (СИ)

Обливаясь потом, чувствуя, как каждый удар словно стук молота пульсирует в висках, наполняя голову неприятным гулом и болью. Гермиона попыталась сесть, но ничего не вышло. Тело предало её. С трудом она смогла повернуть голову, однако новая волна боли заставила пожалеть о своём решении.

Колдомедсестра что-то говорила, придерживая Гермиону за плечи, не давая подняться, вырвать капельницу. Это не первая дезориентированная пациентка в её практике, не первая, что порывается куда-то бежать, что-то делать. Но первая столь испуганная. Ей не нужно смотреть на монитор, чтобы понять состояние мисс Грейнджер. Но где же этот чёртов доктор, когда он так нужен! Губы пациентки зашевелились. Медсестра наклонилась ближе.

“Что происходит? Как я здесь оказалась? Итен приходил? Мне нужно срочно написать в министерство, чтобы спасти Северуса! Вы мне поможете? Позовите Гарри!” — Гермионе казалось, что она криком кричит, но голос звучал тихо, хрипло. Все, что удалось понять медсестре было: “Где Северус?”.

— О каком Северусе вы говорите, мисс Грейнджер? — спросили её спокойно, протягивая стакан с водой. Гермиона с жадностью присосалась к соломинке. Каждая капля воды казалась живительным бальзамом, растворяя колючую проволоку, что, казалось, свила клубок в её горле.

— О Северусе Снейпе, — уже чётче ответила Гермиона. — Он же вернулся тоже?

Медсестра странно на нее посмотрела и пожала плечами.

— Позже, мисс Грейнджер. Все позже. Не напрягайте голосовые связки. Вам нужно время, чтобы они, как и все другие мышцы вернулись в прежнее состояние.

Гермиона промолчала, пытаясь разобраться в происходящем. Получалось плохо. Её тошнило, голова болела, в висках стучало. Приходил колдомедик, сканировал её диагностическими заклинаниями, цокал языком, качал головой. Затем принесли еду в высоком стакане с широкой трубочкой. Гермиона осторожно, по глоточку потребляла эту перетёртую полужидкую кашицу. Судя по ощущениям, там было и питательное зелье. Медсестра следила за Гермионой молча, бесстрастно выполняя свои обязанности: усадила, опирая на подушки; придерживала стакан с едой; подала воду; снова уложила девушку, принесла утку. Гермиона чувствовала себя жалкой и несчастной. Она вернулась в своё время, но была так слаба, что едва могла пошевелиться, и уж точно не могла помочь кому-то ещё. Голова разрывалась от вопросов, кружащих бесконечным хороводом в её голове. Где ее Северус? Где Итен? Как так получилось, что Анубис вырвал ее сердце, а она попала в будущее?

Ближе к вечеру ей принесли очередную порцию еды и флаконы зельями. Восстанавливающее, питательное и ещё два, которых Гермина не опознала ни по запаху, ни по вкусу. Она не успела задать ни одного вопроса, как провалилась в сон.

Проснулась она утром всё в той же палате. Голова не болела, и, к счастью, никто не следил за ней, не пытался напоить зельями или ощупать пульс. Наконец-то пропало и то презрительное чувство под названием “жалость”. Гермиона могла спокойно вздохнуть и подумать.

Она жива. Находится в больнице. Северуса нет. Из окна на нее смотрел дивный летний сад больницы Святого Мунго. К горлу подступил ком. Ей немедленно захотелось позвать кого-нибудь, чтобы узнать наконец, что с ней. Как по заказу, уже через минуту медсестра принесла завтрак и стакана воды, сделала массаж и процедуры. Гермиона стыдилась в такие моменты начинать разговор, потому-то молчала, прикрыв глаза, и позволяла управлять собой, словно тряпичной куклой. Потому она не видела, как опять приходил врач и проводил диагностику. Вскинулась только от мужского голоса:

— Поздравляю, мисс Грейнджер! Процесс реабилитации идёт просто превосходно. Еще несколько дней, и можно будет учиться вставать.

Гермиона открыла глаза, но увидела уже только край лимонной мантии целителя, что выходил за дверь и слабую улыбку медсестры. Да, девушка сама чувствовала, что с каждой минутой ей становилось лучше, тело наливалось силой, начинали слушаться руки. Но душа ныла, неспокойно металась и молила ответить на все ее вопросы. В глазах опять защипало, и на этот раз по щекам скатились соленые капли.

Почему Северус не приходит за ней? Вдруг он остался там? Вдруг Сет завладел им и не позволил вернуться? Она отвернула голову, пряча слезы. Медсестра вздохнула, коротким жестом участия сжала ее плечо и вышла.

***

Прогнозы оправдались. Спустя еще четыре дня Гермиона могла ходить и худо-бедно обслуживать себя. После таких простых действий, как прогулка по комнате или умывание, Гермиона колоссально уставала, но теперь не зависела от сиделки. С горлом дела обстояли похуже. Если бы Гермионе было с кем разговаривать, чтобы понемногу тренировать связки! Увы, собеседников у неё не было, а до разговоров сама с собой она ещё не дошла. Поэтому любая попытка говорить довольно скоро заканчивалась надсадным кашлем.

— Доброе утро! — вошедший в палату врач, несмотря на свои немолодые годы, выглядел энергичным. Он очаровательно улыбнулся и бросил взгляд в окно, куда пробирались лучики раздражающего Гермиону солнца. — Как вам погодка, а?