Фараон Хатшепсут (СИ)

Это было совершенно новое. Неведанные ей чувства вновь и вновь воспроизводили этот поцелуй, который произошел волей случая. Гермиона знала, что Снейп точно помешал бы молодым, а ведь они даже не целовались! Профессору не нужны были проблемы с фараоном, а Гермионе изменения в истории были ни к чему, посему произошло то, что и должно было произойти. Даже и без их путешествия в прошлое Неферуре влюбилась бы в Тутмоса — это ясно, как день.

Просто она и Снейп выбрали неверное время для прогулки, вот и пришлось выкручиваться, импровизировать. Гермиона даже и не знала, что имеет больший приоритет для фараона: любовная интрижка между дочерью и пасынком или же брак жрецов, дар которых очень полезен её власти.

Гермиона рухнула на кровать, прислушиваясь к голосам в саду. Там разгорелся скандал между Хатшепсут и Неферуре, который закончился, естественно, победой правительницы.

Утром мысли возвращались с удивительно новыми воспоминаниями о вчерашнем дне. Талия помнила его руки и длинные пальцы, ласкающие тело через ткань, обоняние напоминало о его горьковатом тяжеловатом запахе, а язык, наверно, мог воспроизвести весь их медленный влажный танец.

От таких мыслей волей неволей покраснеешь, и Гермионе пришлось принять тот факт, что её влечет к профессору Снейпу. Святая Геката, Амон-Ра, Мерлин и прочие! Что с этим делать, оставалось неясным.

Она предпочла подавлять всякие неподобающие мысли. Это лишь адреналин и другие гормоны, чувство опасности и инстинкты — ничего большего.

Гермиона находилась на кухне. Запах ароматных трав разносился по всему саду и терялся в сочной листве. Под видом бессмысленного варева заваривался лиственный чай. Мармария, хабак, травянистое растение со сладковатым вкусом, напоминающее мяту, и имбирь не внушали Гермионе особого доверия. Для нее лучше родного зеленого с частичками бергамота и чайной ложкой меда в мире и не существовало, но здесь, увы, приходилось довольствоваться тем, что имелось. А о некогда презираемом ей ежедневном чопорном чаепитие она могла только мечтать.

Легкие быстрые шажки заглушили тихий шелест ветра, и жрица подняла глаза. Красные пятна на руках служанки быстро подняли ее на ноги и заставили подскочить к раненной. Её маленькие блестящие, но доверчивые глазки молили не выдавать ее. Даже ручки выставила вперед, чтобы Гермиона более не приблизилась к ней.

— Что? Что произошло? — Гермиона осматривала ее руки, стремясь обнаружить рану. На девушку, скорее всего, напали и порезали руки. Хотя, возможна и случайность. Кровь не капала на глину, не пачкала ткань и не лилась сквозь пальцы. Засыхала.

Гермиона никогда не видела пришедшую брюнетку. Слуги и наложницы высунули свои носы и с интересом присматривались, и тогда, испуганная гостья сжала до побеления кожи кулачки и прижала их к груди, спрятав следы крови.

— Это не со мной, — прошептала она почти беззвучно.

«Правительница», — оборванно слетело с губ. Внезапно озябнув, Гермиона сглотнула и бросилась в дворец вместе со служанкой. Коридор за коридором мелькали две хрупкие фигурки.

В спальне лежала Хатшепсут. Некогда загорелая кожа сейчас выглядела синеватой, а губы бледнели. Гермиона подошла ближе и заметила на ее лбу капельки пота. Её лихорадило, а карий цвет поблек, сделав взгляд, в котором всегда плясала жажда жизни и власти, стеклянным.

Несмотря на свое состояние, женщина больно сжала запястье и хрипло приказала никому не говорить об этом, естественно, за исключением жреца.

— Неферуре, пошла вон, — холодно приказала женщина. В её взгляде виднелась сталь. Девушка со слезами на глазах сбежала.

— Не подпускай ее сюда. Нечего ей здесь видеть. Никого, кроме доверенных служанок, тебя и жреца, ясно, дорогая? — уже мягче сказала правительница, проникая своим взглядом прямо в душу волшебницы.

— Но, фараон! У вас кровотечение, я и жрец можем не справиться! — шепнула Гермиона, догадываясь, откуда могла взяться кровь. Её ладони легли на одеяло и приспустили до колен, где сорочка сочно сочилась густой красной краской. Кровь атаковала все больше белой ткани, и к Гермионе подступала паника. Она никогда не сталкивалась с внутриматочным кровотечением, посему не знала, что делать. Жрица подложила под таз женщины подушечку, крикнула служанкам принести воды и тканей, бинтов или марли, сама же бросилась в кабинет Снейпа.

Там она опрокинула несколько колбочек, которые, к счастью, не разбились. Гермиона хватала каждый флакончик, откупоривала и нюхала, ища кровоостанавливающее, восстанавливающее и еще что-либо, способное им помочь.

— Мисс Грейнджер?

Бледному профессору достаточно было увидеть панику в карих глазах, чтобы схватить нужные тюбики и умчаться к Хатшепсут. Гермиона рванула следом.

В спальне уже стояли кувшины с водой и несколько слоев ткани. Служанки нескончаемо продолжали носить марли и бинты, пока Снейп не рявкнул и не приказал им убираться.

— Подойдите сюда, мисс Грейнджер, — мужчина взял её за руку и подвел к кровати, — вы же знаете невербальные чары из колдомедицины.