Фараон Хатшепсут (СИ)

Она перевернулась во сне, и Северус вздрогнул, готовясь в любой момент броситься к ней и разбудить. Хоть разум и твердил, что после сегодняшнего поцелуя едва ли Осирис возымеет наглость и силы захватить ее сон, его тело всячески жаждало этого. Оно желало разбудить Гермиону объятиями, накрыть её расслабленное юное тело своим и взять её как женщину, принадлежащую только ему и желающую только его…

Северус выругался, взывая к совести, которая, похоже, ушла вместе с меткой в невиданные дали. Почему-то свой выход эта стерва прошляпила. И будь не ладно с ней, если свою оплошность она не считала грехом. В таком случае можно было бы поверить и в магических партнеров, что Северус, конечно же, не признал бы в трезвом уме никогда.

Встав, без раздумий он направился к выходу, чтобы «проветрить» свой разгоряченный мозг.

Ночи становились холоднее. Дул легкий прохладный ветер, и погода показалась ему как нельзя подходящей. Он вышел в сад, по размерам и красоте который превосходил только сад Семирамиды. И то, Северус там не был и сравнивать объективно не мог, а посему решил хоть на каком-нибудь уикенде сгонять в Вавилон. Времени у него теперь горы…

В горизонте исчезали границы сада, и такие масштабы нравились бывшему шпиону. Признаться, ему не хватало сумеречной тишины запретного леса, в которой его мысли из хаоса преобразовывались в выводы, умозаключения и конечно же нескончаемые схемы стратегий.

Тогда он ломал голову над планами безумцев, в руках которых лежала власть, известность и сила. Один точил зуб на Поттера, чтобы убить во зло, другой — во благо. Темный Лорд привязывал людей болью, кровью и метками, Дамблдор — чувством долга и софистскими* убеждениями опять-таки во имя добра и утопического «мира во всем мире».

Северус устало сжал переносицу. Как же он устал от этих игр в шахматы. Раньше ему казалось, что он был неким черным конем в игре Тома и Альбуса, но после того, как фигурки убрали в коробки, в нем не осталось сомнений, что игрок на самом деле он, а его соперница здесь — судьба. Предлагающая партию за партией.

Единственное, что его никогда не подводило — так это шпионское чутье, заработанное болезненными годами, всеми грехами и долбанным долгом. Поэтому, в очередной раз услышав, как хрустнула ветка, Северус метнулся в тень листвы и спрятался за деревом. Ей-богу, если это снова окажется недоносок Тутмос, он его прижучит за кретинизм не хуже гриффиндорца после отбоя.

К большому счастью для юнца, шагал Тобес. Еще один сердобольный идиот-гриффиндорец. Пятьдесят лет, а ума нет. Вернее, он крался, а на шее стоял зачетный засос.

— И откуда же ты, такой утомленный и довольный идешь? — поинтересовался лениво Снейп, наслаждаясь испугом писаря.

— Вы напугали меня, друг мой! — воскликнул Тобес. Северус нисколько не изменил своему холодному тону.

— Либо там есть лазейка, — длинный палец Северуса указал в сторону густых зарослей, — либо ты, — прищуривающийся жрец резко развернулся прямиком к смущенному Тобесу, чей румянец не уступал румяным щекам купидона с картин эпохи возрождения, — устраиваешь вечерние прогулки служанкам.

Тобес сложил ручки на круглом от пива животе и нервно хохотнул.

— Да у тебя мания подозревать меня в чем-то, Сэ-Осирис, мне аж страшно. Идем, я покажу…

Северуса повели замысловатыми путями, сквозь сочную траву и хрустящие ветки, опавшие с сухих верхушек. Давненько здесь не проходилась рука садовника. А нужно ли? Наверняка, этим путем пользуется не только Тобес, но и все придворные замка.

— Вот, — указал он на выход в город, — пойдешь вынюхивать следы той шлюшки? Или всё-таки во дворец и спатоньки? — весело спросил Тобес. Снейп подарил ему тяжелый взгляд, и мужчина толкнул его локтем.

— Да брось, шучу же я, Сэ-Осирис. Да и имей совесть! У тебя гарем и невеста-красотка, а я одинокий мужчина.

В ответ Тобес получил презрительный взгляд. И они направились ко дворцу. Снейп молчал, специально создавая гнетущую тишину. С опытом он понял, что молчание — золото. Люди сами начинают говорить обо всем на свете, лишь бы избежать тяжелой неловкости.

— Она гречанка… Ну знаешь, страна на севере. Я там никогда не был…

— И что же она забыла здесь, твоя гречанка? — без особого интереса спросил Снейп.

— Да с братом приехала… В бегах… Кстати, он такой руки-мастер! Что-то выкладывает там из мелких камней. Удивительная работа!

И в этот момент Северус понял, что грек поможет ему в одном коварном дельце.

— Познакомь меня с ним.

***

Слабость медленно охватывала ее, словно поднималась температура. Та самая ненавистная грань, когда не плохо — не хорошо. Гермиона медленно встала из ванны, и струйки прохладной воды дорожками скатились с ее тела.

Как только она закуталась в простыню, то разрешила служанке обернуться. К счастью, Фина приняла ее странную манеру. Похоже, её это даже забавляло.