Фараон Хатшепсут (СИ)

Сенмут покосился на нее и скривил губы, что означало одно: он настроен серьезно отдать дочь в жрицы. Уступать в этот раз он не намеревался. А Хатшепсут еще никогда не проигрывала и тоже никогда не уступала, когда была права.

— У нее идет кровь! Как ты не понимаешь? Кро-овь, — помахал он рукой перед ее носом, будто она не слышала его. Такие случаи стали учащаться. Я сам видел при обвале ее приступ, царица. Она слишком плоха!.. Наша девочка умирает! — отчаянно бросил он в лицо фараона.

— Мы найдем другой способ… Без магии.

Сенмут взревел:

— Признай уже, наконец, что в ней есть магия, и что она выросла! Возможно, — Сенмут приставил палец к ее губам, не позволяя перебивать себя, — я еще не закончил, правительница! Возможно, тебе этого никогда не понять, но она уже давно не маленькая. Да, спорить о ее наивности не приходится, но у нее хорошее образование. И если бы ты проводила с ней чуть больше времени, ты бы знала, как много она преуспела во многих дисциплинах! Ей быть богиней!.. Иначе она просто умрёт.

Побледневшая женщина опустила взгляд в чашку с молоком. Ее глаза покраснели.

— Никогда. Не смей. Попрекать меня, — процедила она. — Тебе не понять, как тяжело быть на моем месте! Какой груз мне приходится нести. Я сожалею, сожалею, что не могу проводить с ней больше времени, однако…

— Долг, — закончил он с презрением, — слишком много чести… Твой долг забрал у нас второго ребенка. Твой долг забрал мать у Неферуре, твой долг…

— Достаточно, Сенмут, — резко перебила она и с болью посмотрела в его глаза, взяла за руку. — Я ведь пришла мириться. Я была неправа… местами…

Поверил ли он ей? Сенмут хмурился, и в его глазах явно обитало недоверие.

— Прости, просто… — продолжала она, формулируя мысль.

— Просто?

— Все навалилось. Сейчас сложные времена и верить нельзя почти никому.

— Жрецам можно.

— Я им не верю, — покачала головой Хатшепсут. Сенмут сжал ее руку.

— Они смогут ее научить. Сделают богиней, равной тебе.*

— Нет. Я доверяю только Сэ-Осирису и Гермионе.

— Но ты знаешь, что они бездействуют!

Фараон вздохнула и нежно прикоснулась к лицу любовника.

— Но они наши друзья. Сенмут, Сэ-Осирис доверяет тебе. Поговори с ним… прошу…

Сенмут посмотрел внимательно в ее блестящие карие глаза и кивнул. Сейчас ей была необходима его поддержка, поэтому он медленно наклонился и поцеловал ее в губы.

***

Ничего не предвещало беды в раннее солнечное утро. Разве что снова Гермиона услышала голодный вой. И доносилось это со стороны реки. Как же ей было жаль животных, страдающих от голода. Но она ничего не могла с этим сделать, а потому сильнее прижалась к Северусу и боднула его носиком.

Лучи солнца медленно подошли к ее стороне постели и заиграли золотом в ее волосах. Северус довольно улыбнулся. Наконец-то, нормальное супружеское утро! Он сладко потянулся, притягивая жену еще ближе. Гермиона снова почувствовала его возбуждение, и невольно улыбнулась, поймав его взгляд.

Перед тем, как его глаза стали темнеть от желания, в них мелькнуло что-то едва уловимое, отчего по телу Гермионы прошелся озноб. И не важно: прочитала ли она его мысли или догадалась — последствия ужасали.

Северус пролежал в коме почти три дня. Все это время он ничего не ел и не пил. В глазах Гермионы застыл вполне ожидаемый страх.

— Все будет хорошо, — успокоил ее Северус, кладя руку на её живот.— Маловероятно, хоть и возможно…

Ей хватало и этой малости, чтобы побледнеть и резко встать с ложа.

Противозачаточное зелье нужно было принимать каждый день. При этом действие сохранялось лишь на сутки, что никак не вписывалось во временные рамки комы. После сегодняшней ночи она вполне могла забеременеть.

Чувствуя затылком его озабоченный взгляд, она спросила по-английски:

— Что мы будем делать тогда?

Северус задумался и увидел только один верный исход:

— Сматываться в темпе вальса.

Гермиона замотала головой. И снова завела песнь о том, что было, пока в нем гостил Сет. Но Северус помнил ее рассказ про предсказания и грозящую смерть.

— Вот поэтому мы и будем сматываться.

— Нет, Северус. Нет. Подумай сам, разве я могу ошибаться в нумерологии? В зельях — возможно, но в нумерологии — ни-ко-гда, — прошептала она в отчаянии.

— Мы не сможем спастись, если умрет Неферуре, я рассчитала! Вне сомнения, что наступит тот день, когда она просто или захлебнется, или потеряет столько крови, что перестанет дышать. Мы должны ей помочь.

Теперь настала очередь Северуса говорить «нет». Он поджал губы.

— Наша магия, Гермиона, здесь… барахлит. Нет ничего ужасного в том, что ты могла ошибиться, — как можно мягче пытался донести он, хотя тон его голоса оставался серьёзным и очень строгим. — Напомню, любовь моя, у нас существуют как минимум две причины, почему твоя магия не безупречна. Первая — мы в треклятом Древнем Египте, где магия сомнительна от слова «совсем». Вторая — брак со мной. Посмотри на своё магическое колечко и подумай: как много твоих сил перешло ко мне. Повторяю: ты ошиблась.

Не веря своим ушам, она обернулась и с возмущением сжала кулачки.