Фарфоровое лето

Мы сделали это и отправились вместе с ним на выставку мотоциклов. На этот раз и Бенедикт, и я не испытывали никакого интереса к экспонатам и чувствовали себя неуютно в толпе одетых в кожаные куртки восторженных посетителей, однако мы прилежно ходили по павильону и растерянно посматривали на легкие, средние и тяжелые мотоциклы, удивляясь высоким ценам. Руди мы потеряли и нашли в конце концов в том помещении, которое было отведено для старых машин. Лишь с большим трудом нам удалось увести его оттуда. Снова я оказалась наедине с Бенедиктом и не стала ближе к нему. Я говорила себе, что, когда он звонил мне, все было совсем по-другому: благодаря технике, он превращался в друга, с которым есть о чем поговорить, иногда даже и больше, чем другом.

Конрад наблюдал за мной. Я это ощущала и чувствовала себя не в своей тарелке. Часто мне казалось, что он знает больше, чем я думаю.

Однажды вечером Конрад пришел из конторы в хорошем настроении и сообщил мне, что ему нужно лететь в Цюрих по поручению одного клиента. Речь идет о важном и деликатном деле, он вполне может выставить клиенту счет за билет первого класса. Недавно введен новый льготный тариф на жен, сопровождающих мужей в поездках. Куда-нибудь поехать, по-настоящему сменить обстановку пойдет мне на пользу.

— А если бы я не могла лететь по удешевленному билету, что было бы тогда? — спросила я.

— Я бы и тогда взял тебя с собой, — ответил Конрад.

Я не могла привести ни одной причины, чтобы отказаться от предложения Конрада. Когда позвонил Бенедикт, я сообщила ему, что меня не будет три дня. После едва заметной паузы он пожелал мне счастливого пути. Поняв, что он огорчен, я почувствовала себя счастливой. Где-то в глубине души я еще надеялась, что зимний утренний туман помешает нам стартовать, но когда мы в нужное время выехали в аэропорт, сухой воздух обещал ясное утро.

Первый самолет на Цюрих любят предприниматели и консультанты, объяснил Конрад, это дает им возможность целый день заниматься своими делами, а вечером снова вернуться домой. У трапа толпились уверенные в себе молодые и старые менеджеры в лиловато-синих костюмах, светлые плащи небрежно перекинуты через кожаные дипломаты с наборными замками. У некоторых красный посадочный талон первого класса скромно выглядывал из нагрудного кармана. Конрад спрятал свой талон в газету, я была благодарна ему за это. Мы уже не раз летали вместе, чартерным рейсом в отпуск, по туристскому классу на экскурсию по городам. То обстоятельство, что нам без дополнительных затрат представилась возможность полететь первым классом, еще несколько месяцев назад порадовало бы меня, возможно, даже потешило бы мое тщеславие. Теперь же я чувствовала себя неловко.

— Вон там стоит министр, — сказал Конрад тихо и указал в сторону на тучного господина. Я кивнула безо всякого интереса.

— Нет, спасибо, я не пью шампанское натощак, — сказала я стюардессе и взяла апельсиновый сок.

Марш Радецкого оборвался посредине такта. Самолет оторвался от взлетной полосы. Мне пришло в голову, что на окрестных полях имеется ужасно много кроликов, и я вспомнила о Якобе, любимце Руди.

— Зайцев не видно, — сказала я разочарованно.

— Ну и проблемы у тебя, — заметил Конрад.

Я откинула спинку и ослабила пристежные ремни. Ландшафт под нами менял свои размеры. Он удалялся, становясь широким и необозримым. Вскоре вокруг нас были облака. Иногда они выглядели белой размытой массой, иногда это были клочки с рваными краями, иногда корабли, величавые и гладкие. Они плыли нам навстречу, двигаясь гораздо быстрее нас. Я закрыла глаза. «Куда я лечу? — спросила я себя. — Нет, не в Цюрих. Мне незачем туда лететь». Стюардесса установила откидной столик.

— Вам кофе или чай? — спросила она. Я кивнула. Она повторила вопрос.

— Кофе, — ответила я. Конрад отложил свои бумаги.

— Кристина, — сказал он менторским тоном, — проснись.

Стоящий передо мной поднос не привлекал меня. У меня не было аппетита.

— Ростбиф мог бы быть и помягче, — констатировал Конрад.

— Кому нужен ростбиф в полдевятого утра? — ответила я.

— Что с тобой? — спросил Конрад. — Я надеялся, что поездка доставит тебе радость.

«Бенедикт, наверное, как раз встает», — подумала я.

В нашей части салона началось движение. Хотя господин министр и путешествовал в непосредственной близости к народу, в туристском классе, но у него были особые желания. Две стюардессы нервно носились туда-сюда. Одна из них задела подносом занавес между Pantry и First Class. Кувшинчик со сливками опрокинулся, сливки пролились на темно-серый пиджак Конрада, на его полосатый галстук. Стюардесса не считала Конрада very important person[24]. Она сначала достала новые сливки для министра и лишь потом подошла с салфеткой и извинениями к моему мужу. Обычно такой сдержанный, Конрад был взбешен, я пыталась успокоить его.

— Как я теперь выгляжу! — возмущался Конрад. — Пятна не отходят! — Стюардесса молча и беспомощно стояла перед ним.

— А бумаги? — сказал Конрад. — На них тоже попало!