Фарфоровый птицелов

Чуткая и внимательная невидимая сила, изо всех сил старающаяся угодить людям, взяла и пошла им навстречу. Жизнь круто переменилась. Посыпались события, кризисы, опасности, драмы и трагедии. Нескучно людям стало, ещё как нескучно! Так нескучно, что через некоторое время они дружно затосковали по былой скуке. Да, представьте, затосковали. Ещё бы — скука стала большим дефицитом! Вот тут-то я, хитрый и проворный конъюнктурщик, не растерялся и написал людям на потребу этот длинный и скучный рассказ. Пусть, думаю, отдохнут от острых ощущений.

Вот пакость! Целых сорок минут прождал 135-й. И это при том, что надо было спешить. Прошёл те же состояния, что и джинн, томившийся когда-то в медном кувшине. Сначала думал: расцелую входную дверь и озолочу водителя, потом думаю: «Ладно, обойдёмся без поцелуев, хватит одних только тёплых слов». Потом решил: «Кукиш ему, а не благодарность, тихоходу ползучему!» Наконец, на сороковой минуте закипел: «Нет, не кукиш! Шашку ему динамитную под колёса, сукину сыну, мерзавцу, идолищу поганому!» К сожалению, автобус так и не подошёл, да и шашки динамитной при себе не оказалось, плюнул и пошёл пешком. Ровно в середине между остановками обгоняет 135-й. Обгоняет, изверг, со слышимым одному мне мерзким хохотом. Вся эта история очень неоригинальна. Очень. Всякий, наверное, с ней знаком. Есть у общественного транспорта тайное родство с тёмными силами, специализирующимися на издевательствах. Ладно, иду пешком. Сам виноват. Терпенье надо в себе взращивать. Терпеливые и умные мчатся себе, восседая в удобных креслах, смотрят в окно на глупых пешеходов и посмеиваются.

Вся эта чепуха с автобусом однако же изменила течение моих мыслей. Жалко стало себя. Всё время пляшешь под какие-нибудь дудочки. Несвобода. Хроническая несвобода. Что за судьба! Кстати, судьба-то ведь — от слова «суд». Странно. При чём тут суд? Судить, судьба, суждение. Значит всё, что с нами происходит, происходит по суду? Заслужил — получай! Значит, с автобусом — так мне и надо — судьба? Ещё вспомнилось: «Не судите, да не судимы будете». Интересно, а чем же тогда тут заниматься? Ведь ум наш только тем и занят, что судит. Почему Евангелие не советует судить? Не судить можно только невиновных. Значит, похоже, Христос полагает всех невиновными? Вот в чём дело! Да, Ему, конечно, виднее — никто здесь не имеет возможности быть виновным. Слишком много чести! Чтобы быть виновным, надо ведать, что творишь. А кто же ведает? Вот то-то же! Во всём — Рок. Да, милые мои свободные мыслители! Рок. Фатум. Предопределённость. «Мы послушные куклы в руках у Творца». Скушали?

Стоп! Из-за чего это я так завёлся? Неужели из-за паршивого автобуса? Опять это зловредное бытие определило сознание. Вот куда заводят неутешительные размышления — так можно докатиться до полного квиетизма. «Рок», «фатум» — красивые слова, тьфу! Стряхнуть с себя эту чушь. Я полон сил! Я свободен! Свободней, чем любая птица, вся жизнь которой — забота о пропитании. С завтрашнего дня подчиняю себе обстоятельства, делаю только то, к чему стремятся моя душа, мой дух. Баста!

Завтрашний день не заставил себя ждать. Вот он, тут как тут. Жаркий июльский день, жарче вчерашнего. Но, видно что-то в небесной канцелярии стронулось, приняли к сведению моё решение, услышан мой страстный вопль «Баста!». Какие-то тамошние клерки засуетились, забегали с папочками, полетели циркуляры, распоряжения, изменилось что-то в громадном механизме вершения наших судеб, где-то один какой-то маленький штифтик зашёл в какой-то маленький пазик — и вот навстречу мне попадается старый знакомый, с которым не виделся лет пять, а то и больше. Уезжает жить в Новую Зеландию, к детям. Посидели, полакомились курицей. Взяли бутылку сухого. Поговорили, поперемыли косточки общим знакомым.

— Послушай, у меня в сарайчике мопед остался, не потащу же я его через половину земного шара, может возьмешь?

— А что? Вот возьму да и возьму. Плохо ты меня знаешь! От меня всего можно ожидать.

— По рукам. Преотлично, бери! Вот координаты, завтра в 10 утра торжественная церемония передачи, не опаздывай.