Читаем Фарсалия, или Поэма о Гражданской войне полностью

Фарсалия, или Поэма о Гражданской войне

Вполне понятно поэтому, что Лукан считает позорным бегство Помпея в Египет и порицает побежденного полководца словами приспешника Птолемея, Потина, с презрением говорящего о Помпее (VIII, ст. 483 сл.), что

Он не от тестя бежит: бежит от взоров Сената,Коего бо́льшая часть фессалийских птиц накормила.

Свое отношение к Сенату и скорбь о потере им былого могущества Лукан окончательно раскрывает в речи Катона, посвященной убитому Помпею (IX, ст. 190—214):

Умер у нас гражданин, который был, правда, неравенПредкам в блюдении прав, но все же полезный в том веке,Что совершенно забыл уважение к праву; могучимБыл он, свободу храня; хоть народ к нему в рабство склонялся,Частным остался лицом, и хоть взял руководство Сенатом, —Тот неизменно царил.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Мария, Суллы приход загубил когда-то свободыИстинный облик; теперь, со смертью Помпея, исчезнетДаже и призрак ее: уж царская власть не зазорна, —И потеряет Сенат даже всякую видимость власти.

Политическими воззрениями Лукана определяется и его отношение к действующим лицам его поэмы о гражданской войне.

В первой книге «Фарсалии» Лукан старается дать беспристрастную характеристику обоих соперников — Юлия Цезаря и Помпея Великого:

…В чьем оружии более права,Ведать грешно —

говорит он в 126 сл. стихах своей поэмы. Характеристика обоих вождей дается путем сопоставления одного с другим (ст. 121—157):

Ты, о Великий Помпей, боишься, чтоб старых триумфовНовый герой не затмил……В тебе же к походам привычка, —

обращается Лукан к Юлию Цезарю, —

Дух возбуждает, и ты со вторым не помиришься местом:Цезарь не может признать кого бы то ни было первым.Равных не терпит Помпей…

Помпей,

Тогой гражданской своей давно уже тело покоя,Быть разучился вождем от долгого мира…

и желает лишь наслаждаться своею былою славой, а у Цезаря

…был единственный стыд — не выигрывать битву.

Помпея Лукан сравнивает со старым дубом, который,

Хоть и грозит он упасть, пошатнувшись от первого ветра,

все-таки продолжает величаво стоять среди молодых, полных силы лесов. А Цезарь подобен сверкающей молнии, которая,

Бурно падая вниз и бурно ввысь возвращаясь.Гибель сеет кругом и разметанный огнь собирает.

Такая сравнительная характеристика Помпея и Цезаря развита на протяжении всей поэмы и подтверждается и рассказом о действиях, и картинными описаниями, и сравнениями, и риторическими отступлениями, которые Лукан вставляет в свою поэму. Всюду Цезарь отважен, смел, но вместе с тем и рассудителен, Помпей же постоянно проявляет нерешительность и неуменье пользоваться своими успехами, хотя и объясняет свои действия высшими государственными соображениями. Так, например, Помпей не решается использовать свой успех при Диррахии, несмотря на начавшуюся в войске Цезаря панику (VI, ст. 290 сл.). Помпей мог бы, по словам Лукана, прекратить гражданскую войну истреблением войска Цезаря, но удерживает «ярость мечей» своих воинов. И это вызывает горестные слова Лукана (VI, ст. 301—313):

…От царей свободен и счастливБыл бы ты, Рим, и прав не лишен, когда б на том полеСулла тогда победил. О горе, о вечное горе!. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .День этот стал бы, о Рим, последним днем твоих бедствий:С ним из судьбины твоей могла бы Фарсалия выпасть!

Совершенно иначе, чем Помпей, поступает Цезарь в конце Фарсальского сражения: щадя лишь народ, он приказывает истреблять сенаторов и всю знать (VII, ст. 574—585):

Перейти на страницу: