Фарсы

Я девицам норовистым
Рада мудрость преподать:
Вам, отбившим первый приступ,
Век второго не видать.
Ах, судьбы коловращенье!
Ах, волнение в крови!
Чем мечты невоплощенье,
Лучше гибель от любви!

Книготорговец. Опять вы за свое! Так вы что, умерли от любви к собственному мужу?

Миссис Чтиво. Он знает, что ему надлежало бы называться этим именем. Он поклялся стать моим мужем. Он знает, что я умерла из-за любви — я ведь умерла родами.

Оратор. А вы еще всю дорогу убеждали меня, что вы девица!

Синьор Опера.

Человек, пока живой,
Твердо знает:
Избавляет
Смерть от суеты земной,
Разводя с чумой-женой.
Но когда нас ввергнут в ад,
Жен — о боже! —
Ввергнут тоже.
Черти — шутка для ребят,
Жены пагубней стократ.

Ахинея. Прочь от меня, сквернавец! Прочь!

Тебя в объятья не приму!
Ступай! Увы, не быть тому!

Синьор Опера. Коли мне не удалось заполучить богиню, докажу по крайней мере, что я человек чести. (К миссис Чтиво.) Я всегда любил тебя, мой ангел. Но пойми: тщеславие — страшный искуситель! Итак, пусть мой дух платит долги моего тела.

Миссис Чтиво. Теперь мое счастье безмерно!

Синьор Опера. О, моя милая утрата!

Миссис Чтиво. О, мой милый найденыш!

Синьор Опера.

Примешь ли меня ты,
Ангел мой бесценный?
Можешь ли поверить,
Пренебречь изменой?
За грехи земные
Я воздам сторицей,
Без любовной ласки
Часу не продлится.
На груди лилейной
Задохнусь от страсти,
Обмирая в неге,
Мы узнаем счастье.

Оба.

Нет конца блаженству!
С кем такое было?
Смерть других разводит —
Нас соединила!

Синьор Опера.

Если б я шотландцем был
И подружку обнимал бы,
Пусть бы ветер дул и выл,
Опасений я не знал бы!

Миссис Чтиво.

Если б в Эрине[75]

жила бЯ с тобою, друг мой милый,
Повкусней ирландских баб
Я б картошки наварила.

Синьор Опера.

Картошку чистили бы днем…

Миссис Чтиво.

А ночью б нежились вдвоем.

Синьор Опера.

Ирландка и шотландец враз
Сказали б:

Оба.

Нет счастливей нас!

Оратор. Поскольку моя богиня дала отставку своему возлюбленному, быть может, она подарит улыбкой скромнейшего, по отнюдь не ленивейшего из своих слуг?

Лаклесс. Я бы вам советовал, досточтимый Оратор, блеснуть перед ней своим красноречием.

Оратор. Тогда я расскажу вам притчу про смычок и скрипку. Об этом меня просил в письме один из моих постоянных слушателей. Так вот. Скрипка подобна государственному деятелю. Почему? Потому что внутри пустая. А смычок, он — взяточник: не смажешь — не поедет.

Лаклесс(публике). Обратите внимание, господа, как он работает руками: левой изображает скрипку, а правой орудует, как смычком.

Оратор. Скрипка подобна носу развратника: на нее порой нападает гнусавость. А смычок — как есть площадной фигляр: знай старается перед толпой. Скрипка похожа на язык биржевого маклера, только она дока по части нот, а он — по части банкнот. А вот смычок в родстве с его париком: в нем много конского волоса.

Лаклесс. А ваше красноречие вполне под стать вашей особе: в нем тоже порядком глупости.

Ахинея. Нет, без музыки вам не прельстить мой слух!

Оратор. Извольте только приказать.

Лаклесс(публике). Обратите внимание, милостивые государи, как поет наш Оратор в своей бочке. В ней не спрятано никаких инструментов — это все он сам, своим голосом!

Оратор. Итак, песня века! «Бим-бом-тили-бом», на мотив «Молл Патли».