Фартовый город

— Согласен.

Услышав это, грек несколько успокоился.

— Знаешь, а я ведь со своим отрядом тоже про экспроприацию думал. Тут ты…

— Два экса не получится.

— Да я понимаю! Один-то дай бог выгорит. Но что я скажу мужикам?

— Поводи за нос, а как все кончится, плейтуй[84], — посоветовал бывший азовский обыватель. — Пока же пусть думают, что ты про иху честь зорик готовишь.

— Слушай, Филипп Гаврилович, а что ты скажешь Самому Царю?

— Скажу, что ты ломался, опасался, а потом согласился. Когда узнал, что нас будет двое на двое.

— И он поверит?

— Поверит. Я же скажу дальше, что прибуду с дуваном в укромное место, где «царевские» возьмут вас обоих в ножи. На самом деле поедем туда, куда ты скажешь, но об этом Григорию знать необязательно.

Азвестопуло насупился:

— А не боишься, что в том месте нас будет ждать весь мой отряд?

— Зачем тебе это, Сергей Манолович? Чтобы со всеми поделиться?

— Ну хорошо. А если мы с эвзоном нападем на вас?

— Это я допускаю, — серьезно ответил «иван». — Будем с товарищем настороже. Но у меня тоже ведь есть гарантии.

— Какие?

— Часть суммы окажется не в купюрах, а в долговых бумагах. Их отдай мне, я в Армавире быстро оберну в деньги. Лаж такой, что меньше не бывает.

— Хм. Ну… пусть так. Когда быть готовым?

— Ты о том, когда бомбы мастерить? — усмехнулся Нецветайленко. — Начинай прямо сейчас. Не пропадут.

Глава 17 Самый Царь и сыщики

Несколько дней прошли в относительном спокойствии. Ночью бандиты напали на контору городского водопровода. Они стали ломать окна казенной квартиры инженера Мамлина. Тот не испугался и дал в ответ несколько выстрелов. Не ожидавшие отпора грабители убежали.

В Шестом участке четырнадцатилетняя девочка плеснула в лицо помощнику пристава Бару раствор карболовой кислоты. Явилась в присутствие, пряча что-то под кофтой, спросила у городового, который тут Бар. Все ее видели, и никто ничего не заподозрил. В результате левый глаз у помощника пристава вытек. Калека остался с больной женой и тремя маленькими детьми на руках. Преступница — крестьянка Анна Косиневская — отказалась объяснить мотивы своего изуверства; Бар тоже молчал…

В Первом участке отличился околоточный надзиратель Перфильев. Он зашел в трактир Лунина на Старом базаре. Там двое играли на биллиарде. Люди как люди, но опытный полицейский что-то заподозрил. Он приказал игрокам предъявить документы. Один показал, а второй заупрямился. Перфильев велел обоим следовать в участок. Занозистый мужчина взял с подоконника зонт и пошел к выходу. А на улице выхватил спрятанный в зонте револьвер и открыл стрельбу по околоточному. Однако тот не растерялся, обезоружил нападавшего и доставил обоих игроков в полицию. Это оказались рецидивисты, выслеживавшие добычу. В номерах при трактире проживал помещик, только что получивший по решению суда крупную сумму денег. На него и хотели напасть бандиты, да не успели — нарвались на Перфильева.

Воспользовавшись временным затишьем, начальство отправило Блажкова в командировку. В Ростовском округе появилась новая банда. Ее составили жители Толстовского хутора, расположенного между станицей Гниловской и хутором Недвиговским. В степи на Мокром Чулеке они убили пятерых углекопов. Яков Николаевич справился за два дня — все злодеи были выявлены и арестованы.

Тем временем в самом Ростове произошло неприятное для питерцев происшествие. Члены Чертова отряда Царук Аджибабов и Яков Бородавкин ограбили баркасника. Тот возвращался вечером из цирка, когда на него напали. Бандиты забрали пиджак, срезали часы и потребовали кошелек. Баркасник заартачился — и получил удар ножом. Выходило, что беглые арестанты, находящиеся под наблюдением полиции, ранили человека.

Азвестопуло топал ногами и орал на виновных:

— Я же говорил: сидеть тихо! Никакой крови до экса! Вам что, дуракам, мало того, что мы взяли у Среднего Царя? Ради трех рублей решили на нас сыщиков навести?

Бородавкин с Аджибабовым каялись и обещали быть ниже травы. Но факт оставался фактом: внедренный в банду «демон» не сумел удержать ее от преступления.

На конспиративной квартире состоялось очередное секретное совещание. Кроме Блажкова, никто из ростовского начальства не знал о внедрении Сергея. Еще знал Петр Англиченков, но он к начальству не относился. Как быть? Пришлось вызывать на распеканцию титулярного советника. Тот явился расстроенный, не похожий на себя.

— Вот лупоносы! — сказал он в сердцах. — Как нянька, сижу при них с утра до вечера. Стоило отлучиться, они сразу за ножи…

— Вы обещаете, что больше такого не повторится? — спросил Блажков. — Иначе мне придется арестовать всю хевру, и тогда операции конец.

— Не надо, Яков Николаевич! — вскричала молодежь.

— Недолго осталось, еще чуть-чуть потерпите! — добавил Азвестопуло.