Фартовый город

— Давно хотел с вами познакомиться, Филипп Гаврилович, — искренне заявил Азвестопуло. — Ну, о чем пойдет разговор? Самый Царь просит перемирия?

— Не угадали.

— Вот как? Ему желательно воевать?

— Опять не угадали, Сергей Манолович. Мой руководитель предлагает вам союз. Одноразовый, без долгих обязательств.

— Союз на один раз? Что-то новенькое. Поясните.

Лонись-Лонской некоторое время внимательно разглядывал собеседника, что-то про себя отметил и кивнул:

— Нас интересуют ваши навыки обращения со взрывчатыми веществами.

— В смысле?

— Да вы уж догадались, раз умный. Мы хотим предложить вам совместную экспроприацию. Идея и исполнители наши, бомбы ваши. Вон как в Тифлисе удалось. Чем мы хуже?

Грек задумчиво ковырялся в зубах, ничего не отвечая.

— Ну? Что-то не так? — спросил собеседник.

— Я убил у вас Хана Ивана. Участвовал в налете на фабрику синьки. А теперь Григорий Царев зовет меня в дело? За дурака держите, Филипп Гаврилович? А предлагали говорить как умные люди. Я смастрячу бомбы, после чего вы меня зарежете.

— Так думает Григорий Иваныч, — не стал отрицать Лонись-Лонской. — Но не я. Хочу свою игру вести, в которой Самому Царю места не останется. Вот, пришел договариваться.

— Да о чем же?

— Мы с вами объединимся, чтобы взять куш. Тут без Царева не обойтись, у него связи среди купечества. Пусть подыщет зорик и подготовит его. А мы… Мы с вами, Сергей Манолович, облебастрим дело и прочь из города. Григорию дулю, слам делим поровну.

— А если я не соглашусь?

— Советую согласиться. Это будет разумнее. Иначе Самый Царь даст команду убить вас безо всякого экса. А если прикинетесь, что согласны, то еще поживете.

— У вас на мушке? Это что за жизнь? — хохотнул Серега Сапер.

Нецветайленко начал раздражаться:

— Григорий сейчас от меня сильно зависит. Людей с мозгами вокруг него всегда было мало, а теперь и вовсе повывелись. Он сам не дурак, но хозяйство у него большое, на все внимания не хватает.

— Это вы к чему мне рассказываете?

— К тому, Сергей Манолович, что в ближайшее время последний Царь будет делать то, что я ему скажу.

— А мне от этого какая выгода?

— Объясняю вам, объясняю, а вы не слушаете. Зорик! Вот что самое интересное. Судя по намекам, речь идет о Владикавказской железной дороге. У них есть канцелярия контроля сборов — место, куда ежедневно свозят выручку со всех касс. Примерно раз в неделю накопленную сумму отправляют в контору Государственного банка. У Григория внутри канцелярии есть свой человек.

Азвестопуло отодвинул тарелку:

— Продолжайте.

— Ну наконец-то! Деньги возят не каждый день, и суммы бывают разные. Нужно знать, когда будет много.

— А много — это сколько?

— В табельные дни приток больше. Кроме того, подходит время платить за казенное жилье. Значит, повезут до трехсот тысяч.

— Ого! — грек воодушевился. — Теперь стало интересно. Может быть, пива?

— Лучше чаю, — ответил собеседник. — Так я продолжу. Григорий узнает точный день и сумму, а еще выделит людей.

— Они-то меня и зарежут, когда все будет сделано?

Нецветайленко терпеливо сказал:

— Я понимаю ваши сомнения. Поэтому предлагаю вот что. На дело идем вчетвером. Вы берете одного человека, которому доверяете. И я иду с напарником. Двое на двое, силы равны. После экса тырбаним дуван [83] и сразу разбегаемся. В Ростове после такого грохота все одно житья не дадут.

— Вчетвером? Хм…

— Возьмите новенького, эвзона, он вроде бы надежный.

Азвестопуло нахмурился и перешел на «ты»:

— Откуда знаешь про эвзона? Подобрались ко мне?

— Городишко у нас маленький, все быстро становится известно, — уклончиво ответил бандит. — Ну, убедил?

— Сколько будет человек конвоя?

— Кассир с помощником не в счет. Они хоть и при револьверах, но не бойцы, сразу стухнут. Кучер тоже за казенные деньги под пулю не полезет. Остаются казаки. Их обычно четверо. Тут-то твоя бомба и пригодится. Помнишь, что в Фонарном было?

— Я там не был, откуда могу помнить? — раздраженно ответил грек.

— Газеты надо читать, там много интересного пишут. Так вот. Карету с деньгами, которую грабили в Фонарном переулке, охраняли шесть конных жандармов. Но, когда кинули бомбы, их лошади перепугались и понесли. Только жандармов и видели… Вернулись они к шапочному разбору.

— Ага. Но тут казаки, у них лошади приучены.

— К стрельбе — да, но не ко взрывам, — возразил бандит.

Азвестопуло принялся чесать голову в крайней задумчивости.

— Да… Соблазнительно поешь, Филипп Гаврилыч. А чевой-то я тебе не верю.

— И я тебе не верю. Оттого хотя бы, что вижу первый раз в жизни. Как и ты меня.

— Вот-вот…

— Что же, нам из-за этого от денег отказываться? Я ведь, Серега, могу и сам все сделать, без тебя. Если станешь мозги канифолить.

— А четырех казаков в одиночку сложишь? Или с напарником? По два на брата — тьфу делов!

Нецветайленко помолчал, сдерживая раздражение, потом спросил:

— Чего ты хочешь?

— Гарантий.

— Какие гарантии при налете? Что угодно может случиться.

— Это я понимаю. Но риски можно уменьшить. Как повезут деньги? Сколько будет мест?

— Откуда я знаю? — вспылил Лонись-Лонской.

— Узнай. Потом, нам понадобится экипаж. И место, где будем деньги делить, чур выбираю я.