Фартовый город

— С Чертовым отрядом сразиться? Кишка тонка. У нас, кстати, пополнение. Пришел парень, он бывший эвзон, и попросился на службу.

— Эвзон?

Азвестопуло пояснил:

— Эвзонами называются солдаты греческих горно-стрелковых батальонов. Это отборные люди, и служба у них огнёвая: борьба с разбойниками, контрабандистами, охрана границ в горах. Зовут парня Георгий Капетанаки. Между прочим, он племянник директора Ростовской мужской гимназии, действительного статского советника! Воевал в последней войне с Турцией в девяносто седьмом году, был тяжело ранен, получил чин капрала. Но разочаровался в службе. Поступил к македонцам, участвовал в экспроприациях, еще одну пулю там поймал. И притом порядочный человек.

Лыков не удивился, что порядочный человек пошел в бандиты — он видел такое не раз.

— Так что скоро мы захватим Ростов, — констатировал грек. — Самый Царь, полагаю, складывает вещи, нечего ему здесь делать. Разбегаются людишки от Гришки, хи-хи…

Сыщики выпили чаю, затем Сергей вынул из кармана пачку банкнот и картинно бросил их на скатерть:

— Вот! Здесь ровно полторы тысячи, пересчитайте.

— Что за деньги?

— Забрал из кассы Среднего Царя. Это вам, на покрытие убытков.

— Утаил от Цецохо? — рассердился Алексей Николаевич. — За такое, если узнают, голову снимут.

— Не утаил, а взял на расходы, — успокоил шефа титулярный советник. — С разрешения всей хевры.

— А что сказал?

— Деньги якобы для взятки. Надо вызнать зорик, объект нападения. Значит, потребуется купить чиновника. Я думаю, подойдет сказка про почтовый вагон. А сумму назову такую, чтобы у Цецохо с товарищами в зобу дыханье сперло. Так их легче будет окрутить.

— Деньги для взятки — это хорошо, убедительно, — одобрил Лыков, убирая купюры в карман. — И полторы тыщи вернулись! А то я уж свои вручил Блажкову, чтобы он вернул ограбленным тобою фабрикантам. Про почтовый вагон тоже идея удачная, давай думать о деталях. На железной дороге Чертов отряд удобнее брать, там не будет случайных прохожих, значит, не будет лишних жертв.

На этом питерцы расстались. Азвестопуло направился к своим стодесятникам, а Лыков двинул в гостиницу. Он уже подходил к ней, когда сбоку мелькнула черная фигура. Сыщик кинулся в ближайший подъезд, одновременно вытаскивая браунинг. По счастью для него, раззява дворник не запер парадное. Укрывшись, Алексей Николаевич осторожно высунулся. Тут же в него выстрелили с улицы. Пуля прошла над самой макушкой и ударилась в стену. Он ответил дважды, но от волнения промахнулся. По сыщику начали палить слева, из-за театральной тумбы. Он взял себя в руки, прицелился — и на этот раз попал. Нападавший со стоном упал на мостовую.

Выждав немного, Лыков в сопровождении подоспевшего дворника выбрался на улицу. Вдоль Казанского переулка кто-то удирал, громко топая сапогами. Сыщик кинулся за ним, охваченный азартом. Но куда там — бандит попался резвый. Алексей Николаевич пробежал полквартала, напевая: «Ростов-на-Дону, Ставрополь-на-Волге, я тебя не догоню, твои ноги долги». Потом остановился, отдышался и пошел обратно.

Раненый сидел, зажав ногу и выжидательно глядя на сыщика:

— Ну, бей, сволочь!

— Зачем? — решил напугать его питерец. — И так повесят. За нападение на коллежского советника из полиции.

— У тебя на лбу, что ли, написано, что ты коллежский советник? — дерзко ответил бандит. — Я пограбить хотел. За это много не дадут.

— Кто тебя послал? Лонись-Лонской или Самый Царь?

— Не знаю таких.

— Кровью истечешь, дурак. Не вызову доктора, пока не скажешь.

Из ноги раненого тем временем сочилась кровь. Он попытался перетянуть ляжку собственным ремнем, но силы уже покидали налетчика. Лыков не выдержал и сам наложил жгут. Потом подобрал валявшийся в стороне револьвер бандита, и они вдвоем с дворником потащили его до извозчика. Уже за полночь, сдав пленного в Николаевскую больницу, Алексей Николаевич пришел в номер.

Нападение на него доказывало, что Самый Царь вовсе не так слаб, как решил Азвестопуло. Встревоженный питерец чуть свет отправился в сыскную. Но к Блажкову его не пустили: там заседали довольные обувщики, делили наградные. Наконец братья Хорватовы удалились, и Лыков рассказал Якову Николаевичу новости.

Коллежский регистратор тут же послал за пленным налетчиком Петра. Тот приехал в больницу и не обнаружил раненого. Оказалось, его час назад забрали свои! Лонись-Лонской обыграл сыщиков.

Еще умнее он поступил с Азвестопуло. Сергей обедал в шашлычной, когда к его столику подошел незнакомый человек. Похлопал себя по карманам и произнес:

— Я без оружия. Позвольте присесть?

— Сделайте одолжение, — кивнул грек, озираясь по сторонам.

— Я пришел один, — пояснил мужчина. — Моя фамилия Нецветайленко, звать Филипп Гаврилович. У меня к вам, Сергей Манолович, предложение.

— От кого?

— От Григория Ивановича Царева. Мы можем поговорить как умные люди?

— Давайте попробуем, — согласился грек. — Скажите, это вас называют Лонись-Лонской?

— Меня.

— И вы у Самого Царя заменяете мозжечок, верно?

— Навроде того, — чуть заметно усмехнулся «иван».