Фарватер

– Не принимай слишком близко, малыш, мало ли что вырвется у старика. И нашему боцману ни слова!

Тим улыбнулся и я про себя выдохнул. Я отошел от него и задумчиво поднял с палубы интеграл.

– Эх, ну и бардак у меня. Бомба взорвалась, и подмести забыли. “Ската” отцовского видел? Идеальный порядок. – Тут я уже забыл про существование мальчика по имени “Тим” и пустился в свои мысли вслух. – А на тогдашнюю “Ла Либре”, ну, лет 10 назад, смотреть больно было. Бросание чего-нибудь на палубу каралось чуть ли не смертной казнью, так что мы все расставляли по своим местам, а я все равно ничему не научился. М-да… Мне четвертый десяток лет идет, а я матросов порядок держать заставить не могу.

– Когда вы барабанили на королевском флоте? – с невинным лицом осведомился Тим.

– Откуда ты…

– Да бросьте, – он нетерпеливо махнул рукой. – Баковые вести.

– А, понятно… Удивляюсь, как все обо мне все знают. Ну да, когда я барабанил на королевском флоте.

– А каково там? – все так же невинно, как младенец, поинтересовался парень.

– Каково?.. – задумчиво переспросил я, обеими руками ухватив интеграл. – Я скажу тебе, каково. Мой командир был из числа тех людей, которые повиновения добиваются линьком. И не только. Нескольких людей он утопил во время килевания… Но чаще всего люди, конечно, отдавали концы под “кошками”. Ну, хех, дисциплина же превыше всего…

– Э-э… капитан?.. – неуверенно окликнул меня Тим, но я уже вошел в раж.

– … Мы ведь матросы, низший чин. Он волен делать с нами, что пожелает. Ха! Боже, как я его…

– Капитан!

– Что?

Он молча ткнул пальцем в согнутый интеграл у меня в руках. Я подумал, как выглядел со стороны – злобно бормоча, медленно сгибая огромный стальной прут. Устыдившись, я разогнул чертову железяку и швырнул ее в сторону.

– Извини, малыш, это все нервы, – я провел ладонью по лбу.

– Простите, что поднял эту тему.

– Так все, хватит, – резко сказал я. – А то сейчас засыпем друг друга любезностями, а у нас это несолидно.

Подняв глаза в небо, я произнес:

– Поздно уже, иди. Ты поди, ложишься до того, как первая звезда на небе появляется.

– Доброй ночи, – он передал штурвал мне с намерением отправиться в кубрик.

– Да иди уже, – я махнул ему рукой. Дождавшись, пока он уйдет, я достал трубку и табак и закурил, выпуская пар. Я удивился собственной слабости. Столько лет ведь уже прошло. В ту ночь я не спал. Кого я должен был поставить вахтенными?

   Спустя месяц мы собирались пересечь экватор. Я лично уже на тот момент проделал это раз семь, но для многих моих товарищей, если можно так выразиться, это был первый и очень волнительный опыт. Жара была неописуемая, но время было подгадано верно, и штиль, сущее наказание, худшее, чем шторм, нас не настиг. Мы ходили по пояс раздетые, обвязав рубашками головы, благо, стесняться было некого. Ребята частенько, прямо с борта, прыгали в воду, шутливо пытаясь утопить друга. Гармония, мир и покой, что еще сказать? Когда до невидимой линии экватора осталось не более полукабельтова, мои мысли прервал окрик, принадлежавший Джоку, неопытному молодому матросу с огненно-рыжими волосами и не сходящей с лица улыбкой.

– Тим!

– Чего тебе? – отозвался тот в свою очередь, оторвавшись от разглядывания скал, возле которых мы крейсировали.

– Ну чего ты сразу “чего тебе”? Хочешь экватор увидеть?

Мальчик недоверчиво сморщил нос.

– Его же не видно.

Джок громко фыркнул и сказал:

– А что там тогда такое? – матрос махнул рукой на 3 румба по штирборту.

– Где? – не на шутку заинтересовался Тим.

– Так ты ничего не увидишь. На, – он протянул ему подзорную трубу и тот поднес ее к глазу. – Ну что, видишь?

– Ага, – взбудоражено ответил парень и перегнулся через планширь. И тут произошло то, чего ждали все, включая меня. Джок с силой хлопнул его по спине и чересчур доверчивый мальчик вывалился за борт. Парни, включая и самого зачинщика, покатились со смеху. Я подошел, бросил взгляд в воду и истошно закричал:

– Он тонет! Он не умеет плавать! Скорее доставайте его!

Первым вскочил и подскочил к фальшборту Джок. Он начал рыскать глазами по водной поверхности и орать:

– Где?! Где он?!

Хлоп! Всплеск, хохот задыхающейся от смеха команды и наивный матрос вынырнул рядом со своей жертвой. Надеюсь, он на меня не обиделся тогда (пусть обижается). Я поднял с палубы подзорную трубу и со смешком нашел красную линию, нарисованную на объективе.

   Оба “пострадавших” скоро вылезли и, посмотрев друг на друга, расхохотались и сами.