Фашисты

– Была бы слабая, лежала бы сейчас на твоём месте. «Это верно», – подумал Вольский с удовольствием. Саша ушла на кухню. Чтобы отвлечься, он закрыл уцелевший глаз и стал представлять разнообразные порносцены с её участием. Получалось плохо. Вольский отвлекался на Сашин голос. Слова не различались, но, судя по тону, она кого-то о чём-то просила. И опять плакала. Может, мамаше его позвонила? А может, своей? На тот свет. «Мама, забери меня отсюда, Коля меня обижает». – «Доченька, всё просто, открываешь окно, делаешь шаг. И конец обидам, страданиям и боли».

Вольский хрипло захихикал. Но быстро умолк. Пришла Саша и села на кровать.

– С кем болтала? – спросил Вольский.

– Нам помогут, – ответила она.

– В МЧС, что ли, звонила?

Саша взяла его сигареты и неумело закурила.

– Свои надо иметь, – сказал он.

– Нам помогут, – повторила Саша.

– Развяжи меня.

Она промолчала.

– Тогда раздвинь ноги.

– Замолчи.

– Мне плохо, больно, я умираю. Мне нужен врач. Аааааааааааа!

Саша поморщилась. Вольский коротко передохнул и снова заорал, но осёкся и закашлял.

– Ты выбила мне зуб. И глаз.

– Глаз на месте. Синяк пройдёт. И зуб вставишь.

– А платить кто будет? Ты выбила, ты и плати.

– Бедный Коля, – вздохнула Саша.

– Я не бедный. Но тратить свои деньги я не собираюсь. Ты виновата – ты и плати.

– Бедный Коля. Бедный, бедный. Потерпи, тебе помогут.

– Сука, я никогда тебя пальцем не тронул. Я даже никогда тебе не изменял. А ты? Расскажи, с кем ты еблась втихаря от меня. Кто такой Костя? Таксист? Я видел, как ты сосала у него!

Саша взяла домашнюю одежду и вышла.

– Я брошу тебя! – крикнул Вольский. – Уйду. Останешься одна. Ну, кому ты нужна? Детей рожать не можешь…

Он услышал её топот и трусливо сжался. Но Саша остановилась и, даже не заглянув, вернулась на кухню. Снова послышался её плач. Вольский немного подёргался, но шансов не было. Он опять закрыл глаз и включил порнографию. На этот раз в сцене кроме Саши присутствовали Тамара, Катя и Принц Альберт. Правда, мопс стал огромной гиеной. Голые бабы ласкали друг друга посреди комнаты, а он ходил кругами, тихонько смеялся и махал пушистым хвостом. Потом оскалил огромные клыки, схватил Тамару за голову, оттащил и стал рвать на части. Саша и Катя продолжали ласкаться под брызжущей кровью.

Вольский возбудился, перевернулся на живот и стал тереться набрякшим членом о пол. И тут в дверь позвонили. Фантазию сдуло. Он услышал, как Саша открывает, затем раздались голоса: её и мужской, незнакомый. Вольский заорал:

– Кого ты там, блядь, привела? Пошли вон отсюда! Суки, я вам головы отрежу!

Голоса стихли. Саша заглянула и показала на Вольского пальцем.

– Вот он.

В комнату вошёл высокий мужчина лет сорока пяти, с тонкими усиками. В руках у него был небольшой рюкзачок.

– Кто ты, ёбарь? – сказал Вольский. – К жене моей пришёл?

– Ну, что? – спросила Саша.

– Вы правы, – сказал мужчина.

– Эта тупая пизда права быть не может. Прав тут только я. Поэтому сейчас ты развязываешь меня, потом разворачиваешь жопу и парадным шагом идёшь на хуй.

Гость ухмыльнулся.

– Назови своё имя.

– Его Коля зовут, Николай, – подсказала Саша.

Мужчина скривился.

– Идите, пожалуйста, на кухню. Или лучше погуляйте.

– Я буду на кухне.

Она ушла.

– Назови своё имя, – повторил он.

– Старая, разъёбанная лохань твоей бабки, – сказал Вольский.

– Ага. Знакомо.

– Правда?

– Ничего оригинального. Ты должен назвать имя.

– Сначала развяжи.

Гость достал из кармана брюк нож, выщелкнул лезвие и ловко срезал поводок.

– Ох, блядь! – простонал Вольский, растирая запястья.

Он залез на кровать и лёг на бок, подперев голову кулаком.

– Имя.

– Евгений, – сказал Вольский. И добавил детским голосом: – Мама с папой меня так назвали в честь дедушки. Он был лётчиком на Северном флоте. Однажды меня наказали за краденую клубнику, в бане заперли на ночь. Страшно было. Когда утром за мной пришли, я уже неживой был. Замёрз совсем. А вас как зовут, дядя?

– Прокопий, – ответил тот.

– А выглядишь как гондон.

– Сам уйдёшь? Или помочь?

Вольский перевернулся на спину, стащил трусы и швырнул ему в лицо. Прокопий лениво увернулся.

– Ладно.

Он расстегнул рюкзачок и достал крест.

– Убери акробата, – сказал Вольский, готовясь к прыжку.

– Ну, а как без него? – сказал Прокопий задумчиво.

Он схватил Вольского борцовским хватом за шею, прижал крест к голове и громко запел: