Фата-Моргана №3

Директорат попытался разобраться в путанице множества нововведений, которые создал мозг робота, он старался решить возникающие вопросы и проблемы непрерывными расчетами и алхимией слов. Тщетно. Нужно было учитывать не только характерный упадок объемов торговли, но и предстоящую конкуренцию.

Уполномоченного разыскивала полиция всего мира, этим занимались даже частные детективы, но все напрасно. Его следов нигде не удалось обнаружить. Приходилось предположить, что он исчез или просто растворился.

Но это было не так.

Робот был жив. И он по-прежнему находился в Риме. Но он больше не интересовался и не занимался торговлей. Он забыл обо всех своих функциях, своих заданиях, своей ответственности. Он забыл обо всем.

Все дни он проводил в маленьком зале одного из музеев столицы. Он приходил каждое утро и уходил только тогда, когда музей закрывался.

В его жизни теперь была только одна-единственная цель. Он по самые уши влюбился в предмет, выставленный на витрине музея: в восхитительные маленькие маятниковые часики восемнадцатого столетия.

Раймон Квено НА КРАЮ ЛЕСА (Перевод с франц. И. Горачина)

1

На краю леса спутники разделились. Один из них повернул направо, а другой налево, к деревне. Деревья стали реже, по обе стороны дороги потянулись поля, дома приближались. Странник вошел в деревню уже в сумерках. На постоялом дворе зажгли лампы, когда он переступил порог таверны. Пошел дождь; он сел на скамью, поставив рюкзак на пол.

Один из официантов подошел и спросил, что ему подать. Странник подумал о своем спутнике, который теперь, наверное, потерянно бредет под дождем. Он заказал вермут и комнату на ночь. Комнату даст хозяин, ответил официант. Хозяин скоро будет, вы должны подождать его; не беспокойтесь, комната у вас будет.

Хозяин пришел через полчаса. Слуга сидел в отдалении и читал тоненький роман. Странник подумал: где теперь его спутник? Наверное, он промок до нитки. Или укрылся в какой-нибудь хижине, подвале, садовом домике, сарае? Или, может быть, он шел под дождем, оставаясь совершенно сухим? Хозяин сказал:

— Вам нужна комнате, месье?

— Да, на ночь.

— Нет ничего проще, туристы в это время редки. Вы можете занять лучшую комнату.

— Конечно, но… цена?

— Двадцать франков за комнату, и, как я уже сказал, вы можете занять лучшую, за которую я летом беру пятьдесят франков. Возьмите ту, которая вам больше всего понравится. Гость, месье; всегда прав. Да, клянусь, — сказал хозяин, — я всегда уважаю гостей.

— Вы удивили меня, — произнес странник, — потому что это нехарактерно для вашей профессии.

— Месье, месье, не критикуйте нашу профессию. Хотя я хорошо знаю, что являюсь исключением, но, несмотря на это, существует солидарность, месье.

— Я не хотел раздражать вас.

— Вы не раздражили меня, поэтому я еще раз говорю вам, что гость для меня, как бы это лучше выразиться… священен.

— Святое небо! — сказал странник.

И посмотрел на хозяина.

Румяный, гладко выбритый толстяк внушительного роста. Он уперся руками в бедра и уставился на стену; казалось, он полностью заполнил собой все помещение. Потом он сказал:

— Скажем, я не такой, как другие. — И улыбнулся.

— Я хотел бы, — ответил странник, — снять лучшую комнату за двадцать франков, чтобы доставить вам удовольствие.

— Вы еще никогда здесь не были? — спросил хозяин.

— Нет. До вчерашнего дня я даже не знал о существовании СантСерте-сюр-Креш. Я иду из Кугоржа в Гугугнак.

— В это время года?

— У меня в это время года отпуск. В Гугугнаке хорошая кухня, не так ли?

— Говорят, месье. Теперь я оставлю вас. Занимайте комнату номер один. Гортензия, приготовьте первый для господина, — потом пробормотал: — Странно, он уже снова исчез.

Странник проследил взглядом, как вышел хозяин. Гортензия тут же отправилась выполнять приказание, и он надолго остался один.

Одна из дверей, ведущих в таверну, медленно приоткрылась, но не видно было, чтоб кто-то вошел. Посетитель перегнулся через стол и тут увидел собаку, только что вошедшую в помещение.

Пес неопределенной породы, похожий на фокстерьера, с коричневой шерстью, обнюхал ножки двух или трех столов и стульев, сделал один — два поворота, потом бочком, осторожно, приблизился к страннику. Тот присвистнул, чтобы привлечь внимание животного, которое уверенно, по-хозяйски запрыгнуло на стул перед странником и уселось на нем.

Оба они смотрели друг на друга.

— Может быть, хочешь кусочек сахара, моя собачка, а? спросил странник.

— Я не ВАША собака, — возразило животное. — Я сама по себе. Я вообще не из этого дома; если его владелец так считает, он глубоко ошибается. Что же касается сахара, то я совсем не прочь получить кусочек. Там, наверху, на комоде, стоит полная сахарница; если вам не жалко и не трудно, вы можете оказать мне такую любезность.

Странник на мгновение неподвижно застыл, но лицо его не выразило ни удивления, ни страха. Немного позже он встал, чтобы взять кусочек сахара и дать его собаке, которая с чавканьем раскусила его. Жадно облизав лапу, собака сказала:

— Я — Дино. Зовут меня Дино.